МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ фото

Ахилл и Аякс, играющие в кости.


Ахилл и Аякс, играющие в кости.
Фрагмент росписи чернофигурной амфоры Эксекия.
530—525 до н. э.
Рим.
Ватиканские музеи.

Что такое мифы? В «школьном» понимании — это прежде всего античные, библейские и другие.гие старинные «сказки» о сотворении мира и человека, а также рассказы о деяниях древних, по преимуществу греческих и римских, богов и героев — поэтические, наивные, нередко причудливые. Это «житейское», подчас до сих пор бытующее представление о мифах в какой-то мере результат более раннего включения именно античной мифологии в круг знаний европейского человека (само слово «миф», μυ̃θος, греческое и означает предание, сказание); именно об античных мифах сохранились высокохудожественные литературные памятники, наиболее доступные и известные самому широкому кругу читателей. Действительно, вплоть до XIX в. в Европе были наиболее распространены лишь античные мифы — рассказы древних греков и римлян о своих богах, героях и другие.гих фантастических существах. Особенно широко имена древних богов и героев и рассказы о них стали известны с эпохи Возрождения (XV—XVI вв.), когда в европейских странах оживился интерес к античности. Примерно в это же время в Европу проникают первые сведения о мифах арабов и американских индейцев. В образованной среде общества вошло в моду употреблять имена античных богов и героев в аллегорическом смысле: говоря «Марс», подразумевали войну, под «Венерой» разумели любовь, под «Минервой» — мудрость, под «музами» — различные искусства и науки и т. д. Такое словоупотребление удержалось до наших дней, в частности в поэтическом языке, вобравшем в себя многие мифологические образы. В 1-й половине XIX в. в научный оборот вводятся мифы широкого круга индоевропейских народов (древних индийцев, иранцев, германцев, славян). Последующее выявление мифов народов Америки, Африки, Океании, Австралии показало, что мифология на определённой стадии исторического развития существовала практически у всех народов мира.Научный подход к изучению «мировых религий» (христианства, ислама, буддизма) показал, что и они «наполнены» мифами. Создавались литературные обработки мифов разных времён и народов, появилась огромная научная литература, посвящённая мифологиям отдельных народов и регионов мира и сравнительно-историческому изучению мифов; при этом привлекались не только повествовательные литературные источники, являющиеся уже результатом более позднего развития, чем первоначальная мифология (например, древнегреческая «Илиада», индийская «Рамаяна», карело-финская «Калевала»), но и данные этнографии, языкознания.

Сравнительно-историческое изучение широкого круга мифов позволило установить, что в мифах различных народов мира — при чрезвычайном их многообразии — целый ряд основных тем и мотивов повторяется. К числу древнейших и примитивнейших мифов принадлежат, вероятно, мифы о животных. Самые элементарные из них представляют собой лишь наивное объяснение отдельных признаков животных. Глубоко архаичны мифы о происхождении животных от людей (таких мифов очень много, например, у австралийцев) или мифологические представления о том, что люди были некогда животными. Представления о зооантропоморфных предках распространены у тех же австралийцев, они окрашены тотемическими чертами. Мифы о превращении людей в животных и в растения известны едва ли не всем народам земного шара. Широко известны древнегреческие мифы о гиацинте, нарциссе, кипарисе, лавровом дереве (девушка-нимфа Дафна), о пауке Арахне и др.

Очень древни мифы о происхождении солнца, месяца (луны), звёзд (солярные мифы, лунарные мифы, астральные мифы). В одних мифах они нередко изображаются людьми, некогда жившими на земле и по какой-то причине поднявшимися на небо, в других — создание солнца (не олицетворённого) приписывается какому-либо сверхъестественному существу.

Центральную группу мифов, по крайней мере у народов с развитыми мифологическими системами, составляют мифы о происхождении мира, вселенной (космогонические мифы) и человека (антропогонические мифы). У культурно отсталых народов мало космогонических мифов. Так, в австралийских мифах лишь изредка встречается идея о том, что земная поверхность некогда имела иной вид, но вопросов, как появились земля, небо и пр., не ставится. О происхождении людей говорится во многих австралийских мифах. Но мотива творения, создания здесь нет: говорится или о превращении животных в людей, или выступает мотив «доделывания». У народов сравнительно культурных появляются развитые космогонические и антропогонические мифы. Очень типичные мифы о происхождении мира и людей известны у полинезийцев, североамериканских индейцев, у народов Древнего Востока и Средиземноморья. В этих мифах выделяются две идеи — идея творения и идея развития. По одним мифологическим представлениям (креационным, основанным на идее творения), мир создан каким-либо сверхъестественным существом — богом-творцом, демиургом, великим колдуном и т. п., по другим («эволюционным»), — мир постепенно развился из некоего первобытного бесформенного состояния — хаоса, мрака либо из воды, яйца и пр. Обычно в космогонические мифы вплетаются и теогонические сюжеты — мифы о происхождении богов и антропогонические мифы — о происхождении людей. В числе широко распространённых мифологических мотивов — мифы о чудесном рождении, о происхождении смерти; сравнительно поздно возникли мифологические представления о загробном мире, о судьбе. К космогоническим мифам примыкают также встречающиеся лишь на сравнительно высокой ступени развития эсхатологические мифы — рассказы-пророчества о «конце мира» (развитые эсхатологические мифы известны у древних майя и ацтеков, в иранской мифологии, в христианстве, в германо-скандинавской мифологии, в талмудическом иудаизме, в исламе).

Особое и очень важное место занимают мифы о происхождении и введении тех или иных культурных благ: добывании огня, изобретении ремёсел, земледелия, а также установлении среди людей определённых социальных институтов, брачных правил, обычаев и обрядов. Их введение обычно приписывается культурным героям (в архаических мифологиях этот образ с трудом лишь отчленяется от мифологического образа тотемических предков, в мифологических системах раннеклассовых обществ нередко сливается с образами богов, а также героев исторических преданий. К мифам о культурных героях примыкают (почти составляя их разновидность) близнечные мифы (где образ культурного героя как бы раздваивается: это два брата-близнеца, наделённые противоположными чертами: один добрый, другой злой, один делает всё хорошо, учит людей полезному, другой только портит и озорничает).

В мифологиях развитых аграрных народов существенное место занимают календарные мифы, символически воспроизводящие природные циклы. Аграрный миф об умирающем и воскресающем боге очень хорошо известен в мифологии Древнего Востока, хотя самая ранняя форма этого мифа зародилась ещё на почве первобытного охотничьего хозяйства (миф об умирающем и воскресающем звере). Так родились мифы об Осирисе (Древний Египет), Адонисе (Финикия), Аттисе (Малая Азия), Дионисе (Фракия, Греция) и др.

На ранних стадиях развития мифы по большей части примитивны, кратки, элементарны по содержанию, лишены связной фабулы. Позднее, на пороге классового общества, постепенно создаются более сложные мифы, разные по происхождению, мифологические образы и мотивы переплетаются, мифы превращаются в развёрнутые повествования, связываются друг с другом, образуя циклы. Таким образом, сравнительное изучение мифов разных народов показало, что, во-первых, весьма сходные мифы часто существуют у разных народов, в самых различных частях мира, и, во-вторых, что уже самый круг тем, сюжетов, охватываемых мифами, — вопросы происхождения мира, человека, культурных благ, социального устройства, тайны рождения и смерти и др. — затрагивает широчайший, буквально «глобальный», круг коренных вопросов мироздания. Мифология выступает перед нами уже не как сумма или даже система «наивных» рассказов древних. Более углублённый подход к этому феномену неизбежно приводит к постановке проблемы, что же такое мифология? Ответ не прост. Не случайно современные исследователи до сих пор нередко коренным образом расходятся во взглядах на её сущность и природу. К тому же к мифологии, изучая её в разных аспектах, по-разному подходят религиоведы, этнографы, философы, литературоведы, лингвисты, историки культуры и т. д.; их исследования часто взаимно дополняют друг друга.

Марксистская методология изучения мифологии как одной из форм общественного сознания базируется на принципах диалектического и исторического материализма. Для подхода исследователей-марксистов к решению проблем мифологии характерно следование принципам историзма, внимание к содержательным, идеологическим проблемам мифологии, подчёркивание её мировоззренческой основы.

Мифотворчество рассматривается как важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология представляла основной способ понимания мира. Миф выражает мироощущение и миропонимание эпохи его создания. Человеку с самых ранних времён приходилось осмыслять окружающий мир. Мифология и выступает как наиболее ранняя, соответствующая древнему и особенно первобытному обществу форма мировосприятия, понимания мира и самого себя первобытным человеком, как «…природа и сами общественные формы, уже переработанные бессознательно-художественным образом народной фантазией» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 12, с. 737), как первоначальная форма духовной культуры человечества. То или иное конкретное осмысление какого-либо явления природы или общества сначала зависело от конкретных природных, хозяйственных и исторических условий и уровня социального развития, при котором жили народы — носители данной мифологии. Кроме того, отдельные мифологические сюжеты могли перениматься одним народом у другого, правда, вероятно, только в тех случаях, когда заимствованный миф получал осмысленное место в жизни и мировоззрении воспринимающего народа в соответствии с его конкретными условиями жизни и достигнутым им уровнем развития. Но мифология представляет собой очень своеобразную систему фантастических представлений об окружающей человека природной и социальной действительности. Причины, по которым вообще должны были возникать мифы (т. е. ответ на вопрос, почему восприятие мира первобытным человеком должно было принять такую своеобразную и причудливую форму, как мифотворчество), следует, по-видимому, искать в общих для того уровня культурно-исторического развития особенностях мышления.

Главные предпосылки своеобразной мифологической «логики» — это, во-первых, то, что первобытный человек ещё не выделял себя из окружающей среды — природной и социальной, и, во-вторых, элементы логической диффузности, нерасчленённости первобытного мышления, не отделившегося ещё отчётливо от эмоциональной, аффектно-моторной сферы. Следствием этого явилось наивное очеловечивание окружающей природной среды и вытекающая отсюда всеобщая персонификация в мифах и широкое «метафорическое» сопоставление природных и культурных (социальных) объектов. Человек переносил на природные объекты свои собственные свойства, приписывал им жизнь, человеческие чувства. Выражение сил, свойств и фрагментов космоса в качестве конкретно-чувственных и одушевлённых образов порождало причудливую мифологическую фантастику. Космос часто представляется в мифах живым великаном, из частей которого может быть создан мир, тотемические предки рисуются существами двойной — зооморфной и антропоморфной — природы и с лёгкостью меняют свои обличья, болезни имеют вид чудовищ, пожирающих души, сила может быть выражена многорукостью, а хорошее зрение — многоглазостью и т. д. При этом все боги, духи, герои связаны чисто человеческими семейно-родовыми отношениями. Некоторые мифологические образы оказываются сложным многоуровневым пучком различительных признаков, входящих в известную мифологическую систему. Мифологические образы представляют одушевлённые, персонализованные конфигурации «метафор», «метафорический», точнее символический образ представляет инобытие того, что он моделирует, ибо форма тождественна содержанию, а не является её аллегорией, иллюстрацией.

Символизм мифа представляет его важнейшую черту. Диффузность, нерасчленённость первобытного мышления проявилась в неотчётливом разделении в мифологическом мышлении субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и её атрибутов, единичного и множественного, пространственных и временных отношений, начала и принципа, т. е. происхождения и сущности. Мифологическое мышление оперирует, как правило, конкретным и персональным, манипулирует внешними вторичными чувственными качествами предметов; объекты сближаются по вторичным чувственным качествам, по смежности в пространстве и во времени. То, что в научном анализе выступает как сходство, в мифологическом объяснении выглядит как тождество. Конкретные предметы, не теряя своей конкретности, могут становиться знаками других предметов или явлений, т. е. их символически заменять. Заменяя одни символы или одни ряды символов другими, мифическая мысль делает описываемые ею предметы как бы более умопостигаемыми (хотя полное преодоление метафоризма и символизма в рамках мифа невозможно).

Для мифа весьма характерна замена причинно-следственных связей прецедентом — происхождение предмета выдаётся за его сущность (генетизм мифа). Научному принципу объяснения противопоставляется в мифологии «начало» во времени. Объяснить устройство вещи — это значит рассказать, как она делалась, описать окружающий мир — значит рассказать о его происхождении. Нынешнее состояние мира — рельеф, небесные светила, породы животных и виды растений, образ жизни, социальные группировки и религиозные установления и т. д. — всё оказывается следствием событий давно прошедшего времени и действий мифических героев, предков или богов. В любом типичном мифе мифологическое событие отделено от «настоящего» времени каким-то большим промежутком времени: как правило, мифологические рассказы относятся к «стародавним временам», «начальным временам». Резкое разграничение мифологического периода и современного («сакрального» и «профанного» времени) свойственно даже самым примитивным мифологическим представлениям, часто имеется особое обозначение для древних мифологических времён. Мифологическое время — это то время, когда всё было «не так», как теперь. Мифическое прошлое — это не просто предшествующее время, а особая эпоха первотворения, мифическое время, предшествующее началу эмпирического времени; мифическая эпоха — это эпоха первопредметов и перводействий: первый огонь, первое копьё, первые поступки и т. д. (см. Время мифическое). Всё происходившее в мифическом времени приобретает значение парадигмы (от греч. παράδειγμα, «пример», «образ»), рассматривается как прецедент, служащий образцом для воспроизведения уже в силу того, что данный прецедент имел место в «первоначальные времена». Поэтому миф обычно совмещает в себе два аспекта — рассказ о прошлом (диахронический аспект) и средство объяснения настоящего, а иногда и будущего (синхронический аспект). Для первобытного сознания всё, что есть сейчас, — результат развёртывания первоначального прецедента. Актуальность «исторических» преданий подтверждается жанром этиологических объяснений основных объектов на территории данного коллектива и его основных социальных установлений. Вообще этиологизм (от греч. Α’ιτία, «причина»), попытка объяснить какое-то реальное явление в окружающей человека среде («как это произошло?», «как это сделано?», «почему?») — существеннейшая черта мифологического мышления. Этиологизм входит в самую специфику мифа, поскольку в мифе представления об устройстве мира передаются в виде повествования о происхождении тех или иных его элементов. Кроме того, имеется (особенно в наиболее архаических мифологиях, например у австралийских аборигенов) немало и собственно этиологических мифов, представляющих собой лишь короткие рассказы, содержащие примитивные объяснения тех или иных особенностей животных, происхождения каких-либо черт рельефа и т. д.

Содержание мифа мыслится первобытным сознанием вполне реальным (более того, — в силу «парадигматического» характера мифа — как «высшая реальность»), различие между реальным и сверхъестественным не проводится. Для тех, среди кого миф возникал и бытовал, миф — «правда», потому что он — осмысление реально данной и «сейчас» длящейся действительности, принятое многими поколениями людей «до нас». Коллективный практический опыт, каков бы он ни был, накапливался множеством поколений, поэтому лишь он рассматривался как достаточно «надёжный». Для всякого первобытного общества этот опыт был сосредоточен в мудрости предков, в традиции; поэтому осмысление фактов внешнего мира оказывалось делом веры, вера же не подлежала проверке и не нуждалась в ней.

Итак, неспособность провести различие между естественным и сверхъестественным, безразличие к противоречию, слабое развитие абстрактных понятий, чувственно-конкретный характер, метафоричность, эмоциональность — эти и другие.гие особенности первобытного мышления превращают мифологию в очень своеобразную символическую (знаковую) систему, в терминах которой воспринимался и описывался весь мир.

Многое из сказанного выше подводит нас к сложному (и не имеющему однозначного решения в науке) вопросу о соотношении мифологии и религии. Некоторая часть проблем связана с вопросами о месте религии в первобытном сознании и представляет предмет самостоятельного исследования (см., в частности, статью Религия и мифология). В контексте «мифология — религия» наиболее дискуссионным оказался вопрос о соотношении мифа и обряда (религиозного), ритуала. Давно отмечено в науке, что многие мифы служат как бы разъяснением религиозных обрядов (культовые мифы). Исполнитель обряда воспроизводит в лицах рассказанные в мифе события — миф представляет собой своего рода либретто исполняемого драматического действия.

Хорошо известны исторически сравнительно поздние примеры культовых мифов: в Древней Греции элевсинские мистерии сопровождались рассказыванием священных мифов (о Деметре и её дочери Коре, о похищении Коры владыкой подземного мира Плутоном, её возвращении на землю), как бы разъяснявших совершаемые драматические действия. Есть основания полагать, что культовые мифы распространены широко, что они есть везде, где совершаются религиозные обряды. Религиозный обряд и миф тесно между собой связаны. Связь эта давно признана в науке. Но разногласия вызывает вопрос: что здесь является первичным, а что производным? Создавался ли обряд на основе мифа или миф сочинялся в обоснование обряда? Этот вопрос имеет разные решения в научной литературе (см. в статье Обряды и мифы). Множество фактов из области религии самых разных народов подтверждает примат обряда над мифом. Очень часто, например, отмечаются случаи, когда один и тот же обряд истолковывается его участниками по-разному. Обряд всегда составляет самую устойчивую часть религии, связанные же с ним мифологические представления изменчивы, нестойки, нередко вовсе забываются, на смену им сочиняются новые, долженствующие объяснить всё тот же обряд, первоначальный смысл которого давно утрачен. Конечно, в известных случаях религиозные действа складывались на основе того или иного религиозного предания, т. е. в конечном счёте на основе мифа, как бы в качестве его инсценировки. Безусловно, что соотношение двух членов этой пары — «обряд — миф» — нельзя понимать как взаимодействие двух посторонних друг другу явлений. Миф и обряд в древних культурах в принципе составляют известное единство — мировоззренческое, функциональное, структурное, являют как бы два аспекта первобытной культуры — словесный и действенный, «теоретический» и «практический». Такое рассмотрение проблемы вносит в наше представление о мифологии ещё одно уточнение. Хотя миф (в точном смысле этого слова) — это повествование, совокупность фантастически изображающих действительность «рассказов», но это не жанр словесности, а определённое представление о мире, которое лишь чаще всего принимает форму повествования; мифологическое же мироощущение выражается и в иных формах — действа (как в обряде), песни, танца и т. д.

Мифы (а это, как уже отмечалось выше, обычно рассказы о «первопредках», о мифических временах «первотворения») составляют как бы священное духовное сокровище племени. Они связаны с заветными племенными традициями, утверждают принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживают и санкционируют определённые нормы поведения. Миф как бы объясняет и санкционирует существующий в обществе и мире порядок, он так объясняет человеку его самого и окружающий мир, чтобы поддержать этот порядок. В культовых мифах момент обоснования, оправдания отчётливо превалирует над моментом объяснения.

Культовый миф всегда является священным, он, как правило, окружён глубокой тайной, он — сокровенное достояние тех, кто посвящён в соответствующий ритуал. Культовые мифы составляют «эсотерическую» (обращённую внутрь) сторону религиозной мифологии. Но есть и другие.гая группа религиозных мифов, составляющая её «экзотерическую» (обращённую вовне) сторону. Это мифы, как бы нарочито придуманные для запугивания непосвящённых, особенно детей, женщин. Обе категории мифов — эсотерическая и экзотерическая — располагаются порой вокруг какого-то общественного явления и связанного с ним ритуала. Яркий пример — мифы, связанные с инициациями — возрастными посвятительными обрядами, совершаемыми при переводе юношей в возрастной класс взрослых мужчин. Во время их совершения посвящаемым сообщают мифы, которых раньше они, как и все непосвящённые, не смели знать. На почве самих посвятительных обрядов в свою очередь родились специфические мифологические представления; например, возник мифологический образ духа — учредителя и покровителя возрастных инициаций. Различные мифы и мифические образы, принадлежащие к «внутреннему» и к «внешнему» кругам, не ограничиваются связью с возрастными посвятительными обрядами. Можно думать, что к тенденции запугивать слушателей восходит и один из элементов, вплетающихся наряду с другими в сложную ткань мифов о враждебных людям чудовищах (тератологические мифы). Культовые мифы разрастаются на почве практики тайных союзов (Меланезия, Северная Америка, Западная Африка и др.), на почве монополизируемых жрецами культов племенных богов, в дальнейшем — в рамках государственно организованных храмовых культов, в форме богословских спекуляций жрецов. Расщепление религиозно-мифологических образов на эсотерические и экзотерические — явление исторически преходящее. Оно характерно для некоторых «племенных» культов и для древних «национальных» религий. В мировых религиях — буддизме, христианстве, исламе — принципиальная грань между эсотерической и экзотерической мифологией ослабевает или даже исчезает — религиозно-мифологические представления становятся обязательным предметом веры, превращаются в религиозные догматы. Это связано с новой идеологической ролью мировых религий, с их новой — церковной — организацией. Религии эти призваны служить идеологическим орудием подчинения масс господствующему социальному порядку. Из всего сказанного видно, что вопрос о соотношении мифологии и религии решается не просто. По-видимому, по своему происхождению мифология не связана с религией, но безусловно, что уже на ранних стадиях своего развития мифология органически связывается с религиозно-магическими обрядами, входит существенной частью в состав религиозных верований.

Но первобытная мифология, хотя и находилась в тесной связи с религией, отнюдь к ней не сводима. Будучи системой первобытного мировосприятия, мифология включала в себя в качестве нерасчленённого, синтетического единства зачатки не только религии, но и философии, политических теорий, донаучных представлений о мире и человеке, а также — в силу бессознательно-художественного характера мифотворчества, специфики мифологического мышления и «языка» (метафоричность, претворение общих представлений в чувственно-конкретной форме, т. е. образность) — и разных форм искусства, прежде всего словесного. При рассмотрении проблемы «религия и мифология» следует также иметь в виду, что роль религии в первобытном обществе (как обществе, где ещё не сложились классы, а также не возникло системы научных знаний) отличалась от её роли в классовых обществах. Превращение некоторых мифов в религиозные догматы, новая социальная роль религии — результат уже далеко зашедшего исторического развития.

На пороге классового общества мифология вообще подвергается существенной трансформации.

В силу изменяющихся общественных условий и через контаминацию (от лат. contaminatio, «смешение») мифологических сюжетов и мотивов сами персонажи — боги, полубоги, герои, демоны и др. — вступают друг с другом в сложные отношения (родственные, супружеские, иерархические). Возникают целые генеалогии богов, образы которых первоначально рождались и бытовали порознь. Характерные примеры циклизации мифов и формирования политеистического пантеона — сложный пантеон великих и малых богов Полинезии, а также майя, ацтеков и другие.гих народов Мексики и Центральной Америки. Сложную мифологию, окрашенную туманно-мистическим и спекулятивно-философским духом, вырабатывали в течение веков брахманы Индии. Отчётливые следы работы жрецов, борьбы отдельных их группировок видны на мифах Древнего Египта, Вавилонии. По тому же пути шло (но не завершилось) развитие германо-скандинавской мифологии, где сложился пантеон богов-асов, ассимилировавших другую группу богов-ванов. В античной греческой мифологии отдельные образы великих богов (разного происхождения) сблизились между собой, породнились, выстроились в иерархический ряд во главе с «отцом богов и людей» Зевсом, разместились по вершинам и склонам фессалийского Олимпа, определили своё отношение к полубогам, героям, людям. Перед нами классический политеизм — результат слияния культов, контаминации мифов.

В связи с делением общества на классы мифология, как правило, тоже расслаивается. Разрабатываются мифологические сказания и поэмы о богах и героях, которые изображаются как предки аристократических родов. Так было в Египте, Вавилонии, Греции, Риме. Местами от этой «аристократической» мифологии отлична жреческая — мифологические сюжеты, разрабатывавшиеся замкнутыми корпорациями жрецов. Так создавалась «высшая мифология». Напротив, в верованиях народных масс дольше сохранялась низшая мифология — представления о разных духах природы — лесных, горных, речных, морских, о духах, связанных с земледелием, с плодородием земли, с растительностью. Эта «низшая мифология», более грубая и непосредственная, оказывалась обычно наиболее устойчивой. В фольклоре и поверьях многих народов Европы сохранилась именно «низшая мифология», тогда как «высшая мифология», представления о великих богах, существовавшие у древних кельтских, германских и славянских народов, почти совершенно изгладились в народной памяти и лишь частично влились в образы христианских святых.

Мифология в силу своей синкретической природы сыграла значительную роль в генезисе различных идеологических форм, послужив исходным материалом для развития философии, научных представлений, литературы. Вот почему так сложна (и не всегда полностью разрешима в рамках жёстких определений) задача размежевания не только мифологии и религии, но и близких к мифу по жанру и времени возникновения форм словесного творчества: сказки, героического эпоса, а также легенды, исторического предания. Так, при размежевании мифа и сказки современные фольклористы отмечают, что миф является предшественником сказки, что в сказке по сравнению с мифом происходит ослабление (или потеря) этиологической функции, ослабление строгой веры в истинность излагаемых фантастических событий, развитие сознательной выдумки (тогда как мифотворчество имеет бессознательно-художественный характер) и др. (см. Сказки и мифы). Разграничение мифа и исторического предания, легенды, вызывает тем больше разногласий, что оно в значительной мере условно. Историческим преданием чаще всего называют те произведения народного творчества, в основе которых лежат какие-то исторические события. Таковы предания об основании городов (Фив, Рима, Киева и др.), о войнах, о видных исторических деятелях и др. Этот признак, однако, далеко не всегда достаточен для различения мифа и исторического предания. Наглядный пример — многие древнегреческие мифы. Как известно, в их состав вошли различные повествования (часто принявшие поэтическую или драматическую форму) об основании городов, о Троянской войне, о походе аргонавтов и другие.гих больших событиях. Многие из этих рассказов опираются на действительные исторические факты, подтверждены археологическими и другие.гими данными (например, раскопками Трои, Микен и др.). Но провести грань между этими рассказами (т. е. историческими преданиями) и собственно мифами очень трудно, тем более, что в повествование об исторических, казалось бы, рассказах вплетены мифологические образы богов и другие.гих фантастических существ. См. также История и мифы, Предания и мифы.

Мифология оказала влияние на формирование героического эпоса, прежде всего через образ культурного героя. Именно этот образ послужил, видимо, исходным материалом, из которого впоследствии были «вылеплены» модели эпических героев. В архаических формах героического эпоса (карело-финские руны, нартовский эпос народов Кавказа, грузинские сказания об Амирани, армянские — о сасунских витязях, якутский, бурятский, алтайский, киргизский, шумеро-аккадский эпосы) ещё хорошо видны его мифологические элементы, архаический эпос обобщает историческое прошлое посредством языка и концепций первобытных мифов. Мифологическая подпочва сохраняется и в более позднем «классическом» эпосе («Рамаяна», «Махабхарата», «Илиада», германо-скандинавский эпос, «Шахнаме», сказания о Гесере, об Алпамыше, русские былины), хотя формы этого эпоса, развившиеся в условиях отчётливой государственной консолидации, совершают важные шаги на пути демифологизации. Подробнее см. в статье Эпос и мифы.

Через сказку и героический эпос, возникшие в глубоких недрах фольклора, с мифологией оказывается генетически связанной и литература, в частности повествовательная. Соответственно драма и отчасти лирика воспринимали первоначально элементы мифа непосредственно через ритуалы, народные празднества, религиозные мистерии.

Следы тесной связи с мифологическим наследием отчётливо хранят и первые шаги развития науки, например древнегреческая натурфилософия, история (Геродот), медицина и др. (ещё дольше — начатки науки в Древней Индии или Китае).

Но и позднее, когда из мифологии окончательно выделяются такие формы общественного сознания, как искусство, литература, политическая идеология и др., они ещё долго пользуются мифом как своим «языком», расширяя и по-новому толкуя мифологические символы. Литература (а также живопись, пластические искусства) на протяжении своего развития широко использовала традиционные мифы в художественных целях. Мотивы античной, библейской (а на Востоке — индуистской, буддийской и др.) мифологии были арсеналом поэтической образности, источником сюжетов, своеобразным языком поэзии (особенно до XIX в.). В XX в. происходит сознательное обращение некоторых направлений литературы к мифологии (Дж. Джойс, Ф. Кафка, Т. Манн, колумбийский писатель Г. Гарсия Маркес, пьесы А. Ануя и др.), имеет место как использование различных традиционных мифов (при этом смысл их резко меняется), так и мифотворчество, создание собственного языка поэтических символов. См. Литература и мифы.

Некоторые особенности мифологического мышления могут сохраняться в массовом сознании рядом с элементами подлинно философского и научного знания, рядом с использованием строгой научной логики. В наши дни религиозные мифы христианства, иудаизма, ислама и другие.гих ныне существующих религий продолжают использоваться церковью, разными социальными и политическими силами для внедрения и поддержания религиозного сознания (идей смирения, терпения, загробного воздаяния и др.), а иногда и в политических целях, чаще всего реакционных (например, используемая сионизмом концепция «избранного народа»). Всё это надо иметь в виду при обращении к мифам, вошедшим в состав ныне существующих религиозных систем и сохраняющим — но в очень трансформированном виде — связь с древними мифологическими представлениями, которые служили в ряде случаев питательной почвой не только собственно религиозной идеологии, но и народного творчества, фольклорных мотивов. Следует учитывать и тенденцию в обновлённых вариантах современной религии к освобождению религии от архаических элементов, т. е. прежде всего от мифологии, антропоморфизма и т. д., как попытку «снять» конфликт между наукой и религией. Живучесть некоторых стереотипов мифологического мышления в области политической идеологии и в связанной с ней социальной психологии делает в определённых условиях массовое сознание питательной почвой для распространения «социального», или «политического» мифа (например, немецкий нацизм в своих интересах не только стремился возродить и поставить себе на службу древнегерманскую языческую мифологию, но и сам создавал своеобразные мифы — расовый миф, соединяющийся с культом фюрера, ритуалом массовых сборищ и т. д.). Однако подход к мифу, определение его места в прошлом и настоящем, требует строгого соблюдения историзма. Мифология как форма общественного сознания, появление и господство которой было связано с определённым уровнем развития производства и духовной культуры, как ступень сознания, предшествующая научному мышлению, исторически изжила себя. Поэтому попытки апологетики и возрождения мифа как действующей системы в современном обществе несостоятельны.

Чем же привлекает к себе вновь и вновь мифология? «…Почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень?», — писал К. Маркс о древнегреческом искусстве, подчёркивая, — что «…греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 12, с. 737, 736). Без знания мифов невозможно понять сюжеты многих картин и опер, образного строя поэтических шедевров.

Но не только этим «ценна» мифология для современности. Если подходить к ней не как к «сумме заблужде

Синонимы:
баснословие, боговщина, одинизм


Смотреть больше слов в «Энциклопедии мифологии»

МИФЫ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ →← МИУР

Смотреть что такое МИФОЛОГИЯ в других словарях:

МИФОЛОГИЯ

(общая теория мифов)см. Сравнительная мифология. См. также ст. Греческая, Индийская, Римская, Славянская и Северная мифология.

МИФОЛОГИЯ

(греч. mythología, от mýthos — предание, сказание и lógos — слово, рассказ, учение)        фантастическое представление о мире, свойственное человеку п... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ, -и, ж. 1. Совокупность мифов (в 1 знач.) какого-н. народа.Древнегреческая м. Славянская м. 2. Наука, изучающая мифы (в 1 знач.). IIприл. мифологический, -ая, -ое.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

мифология ж. 1) Научная дисциплина, изучающая мифы древних народов. 2) Совокупность мифов какого-л. народа.

МИФОЛОГИЯ

мифология ж.mythology

МИФОЛОГИЯ

мифология одинизм Словарь русских синонимов. мифология сущ., кол-во синонимов: 6 • баснословие (4) • боговщина (2) • киномифология (1) • мифика (2) • неомифология (1) • одинизм (1) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: баснословие, боговщина, одинизм... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (греч. mythologia, от mythos - предание, сказание и logos -слово, рассказ, учение), фантастич. представление о мире, свойственное человеку ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ, см. в ст. Вавилоно-ассирийская культура.

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (от греч. mythos — предание, сказание и logos — слово, понятие, учение) — способ осмысления мира на ранних стадиях человеческой истории, ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

Содержание понятия. Происхождение М. Специфика М. История науки о мифах. Библиография. СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ. — М. — вход... смотреть

МИФОЛОГИЯ

от греч. ????? – предание, сказание и ????? – рассказ) – 1) Фантастическое отражение действительности, возникающее в результате одушевления природы и всего мира в первобытном сознании. 2) Наука, изучающая образы этого отражения – мифы и соответствующие им сказания. Понятие мифа. М. – "...природа и общественные формы, уже переработанные бессознательно-художественным образом народной фантазией" (Маркс К., К критике политической экономии. Введение, 1953, с. 225 и сл.). Ленин в мифе и М. видел "идеализм первобытный", в к-ром "...общее (понятие, идея) есть отдельное существо" (Соч., т. 38, с. 370). Попытка раскрыть эти определения Маркса и Ленина приводит к следующим выводам: 1. Миф есть чувств. представление, и в нем не содержится ничего абстрактного. Однако миф не есть сфера просто только чувств. представлений, потому что в обыкновенных чувств. представлениях нет ничего чудесного, волшебного, фантастического, а миф полон всем этим. 2. Миф всегда есть обобщение тех или иных явлений природы и общества. Деметра, напр., есть обобщение всего земледелия, взятого в целом, а Посейдон – обобщение моря, всех морей и всех морских явлений. Однако все обобщения в М. не выходят за пределы чувств. представлений. В этом смысле М. принципиально отличается от науки или философии, хотя в отд. периоды человеч. развития наука и философия приближались к М. и даже сливались с ней. Вошло в обыкновение понимать миф как попытку объяснения или понимания природы и общества первобытным человеком. Это неверно, поскольку всякое объяснение природы и общества, даже максимально мифологическое, является уже результатом рассудочного познания и тем самым резко отличается от мифа, обладающего какой угодно, но только не познавательной функцией. Конечно, когда смена зимы и лета объясняется уходом с земли и появлением на ней Персефоны, дочери Деметры, украденной подземным богом, то это есть попытка объяснить известное явление природы. Тем не менее эта попытка не составляет сущность данного мифа. Эту сущность составляет перенос в обобщенном виде на природу и на весь космос чисто человеч. отношений в определенный период человеч. истории. М. не есть объяснение природы, поскольку мифич. объяснение природы уже предполагает наличие М., и потому объяснительная функция М. вторична. Каким бы детским характером ни отличалось объяснение природы в первобытное время, это объяснение, как и наука вообще, не имеет ничего общего с мифотворчеством, хотя то и другое в первобытное время переплетаются столь тесно, что их часто даже трудно расчленить. Познават. способности человека вообще не являются чем-то первичным и сами должны быть объяснены из его обществ. практики. 3. Миф есть непосредственное веществ. совпадение общей идеи и самого обыкновенного чувств. образа. Любое построение отвлеченной мысли, к-рое является только отражением действительности, для М. является самой действительностью со всеми ее материальными и веществ. свойствами, со всеми ее чувств. качествами, в виде живых существ или неживых предметов. В мифе все идеальное вполне тождественно с материальным и вещественным, а все вещественное ведет себя так, как будто бы оно было идеальным. Поэтому всякий миф всегда является чем-то чудесным, фантастическим, магическим и волшебным. 4. Мифологич. фантазия, имея сходство с художеств. фантазией в том, что обе они являются обобщением действительных фактов, в то же время резко противостоит последней, поскольку она предполагает субстанциальное тождество идеи и вещи или идеи и образа, тогда как художеств. фантазия есть только отражение вещей, а не сама вещь. Вследствие этого мифологич. фантазия полна чудес, волшебства, художеств. фантазия (по крайней мере, принципиально) ничего чудесного в себе не содержит. Мифологич. образы мыслятся овеществленными в буквальном смысле слова, они не являются метафорой или аллегорией, тогда как художеств. образы всегда понимаются только переносно. 5. Миф не есть религ. символ, потому что религия есть вера в сверхчувств. мир и жизнь согласно этой вере, включая определенного рода мораль, быт, магию, обряды и таинства, и вообще культ. Миф же ничего сверхчувственного в себе не содержит, не требует никакой веры. Вера предполагает к.-л. противоположность того, кто верит, и того, во что верят. Мифич. же сознание развивается еще до этого противоположения, и поэтому здесь – и не вера и не знание, но свое собственное, хотя и вполне оригинальное, сознание. С т. з. первобытного человека, еще не дошедшего до разделения веры и знания, всякий мифич. объект настолько достоверен и очевиден, что речь должна здесь идти не о вере, но о полном отождествлении человека со всей окружающей его средой, т. с. природой и обществом. Не будучи магич. операцией, миф тем более не включает в себя никакой обрядности. Магич. операция есть буквальная или субстанциальная реализация мифа. Обряд но является даже и такой реализацией мифа, хотя он первоначально от нее неотделим. Это уже нек-рого рода драматизация мифа, предполагающая его более или менее близкое воспроизведение при помощи действий, танца, жестикуляции и молитвы. Магия, обряд, религия и миф представляют собой принципиально различные явления, к-рые не только развиваются часто вполне самостоятельно, но даже и враждуют между собой. Т.о., М. – это обобщенное отражение действительности в виде чувств. представлений или, точнее, в фантастич. виде тех или других одушевленных существ. В этом смысле миф отличается и от сказки, поскольку в этой последней содержится уже критическое и даже иной раз насмешливое отношение к изображаемой действительности, так что сама сказка преследует скорее дидактич. или эстетич. цели. Согласно определению Ленина, "инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы" (там же, с. 81). Действительно, первобытный человек не выделяет себя из природы, для него все является таким же чувственным, каким является он сам, поэтому вся действительность, отраженная в М., чувственна. И если, далее, человек на самом деле ничем существенным не отличается от окружающей его природы, то он не противопоставляет свою мысль окружающей его природе. Это – самая начальная и самая осн. позиция мифологич. мышления. В результате мифич. интерпретации всей действительности как безусловно чувственной появляется идея о тождестве целого и части или убеждение в том, что все находится решительно во всем и в соответствии с этим принципом дифференцируется и организуется вся мифич. действительность. Наконец, если человек чувствует себя живым и одушевленным существом, то в условиях отождествления себя с природой он всегда одушевляет эту последнюю, населяя ее вымышленными живыми существами. Такое своеобразное тысячелетнее явление духовной культуры, как М., имеет глубокие социальные и историч. корни. В условиях первобытнообщинной формации, основанной на коллективизме ближайших родственников как в отношении собственности на средства (а в иных случаях и на орудия) произ-ва, так и в отношении самого труда и распределения его продуктов, недифференцированность индивидуума и родовой общины накладывает неизгладимый отпечаток на все его мышление и, след., на мифотворчество. Сознавая свою общность с родовой общиной, первобытный человек, несмотря на свою прикованность к отд. чувств. вещам, не может обойтись без обобщений. Поэтому все мифич. сознание есть результат обобщения, причем фантастич. обобщения, обобщения в области фантазии и при помощи фантазии. Благодаря такому обобщению отд. вещей и человека, а также той или иной области действительности, только и возникают боги, демоны и герои. Но дело касается здесь не только умственных обобщений, потому что эти последние в те периоды истории очень слабо дифференцируются от поведения человека вообще, от общежизненных функций последнего. Первобытный нерасчлененный стихийный коллективизм приводит к тому, что каждый член коллектива мыслит себя носителем всех жизненных возможностей коллектива. Он сознает себя всегда наполненным теми стихиями жизни, общественной и природной, к-рая его окружает. Поэтому он был убежден, что и он, и каждый член общины, и каждый вообще предмет наделен силами и возможностями других людей и других предметов, так что каждый человек и каждый предмет могут совершать любые акты, далеко выходящие за пределы физич. возможностей отд. человека и отд. предмета. Отсюда все мифич. сознание обязательно сказочно, волшебно и чудесно. Подобно тому как каждый отд. представитель родовой общины не является изолированным субъектом, но живет общей жизнью со своей общиной, т.е. является ею же самой, но данной индивидуально, точно так же и в развитой мифологич. системе каждый отд. бог, взятый как предельное обобщение и идеализация данной области действительности, является сразу всей этой действительностью, но данной по-своему, индивидуально. Далее, слабая дифференцированность членов родовой общины в отношении друг друга и в отношении самой общины приводит мышление первобытного человека к необходимости везде и всюду находить только родовые отношения, только родовую общину, т.е. те примитивные отношения живых существ, к-рые ему максимально понятны и не требуют никаких дальнейших объяснений. М. и возникла как фантастич. перенесение общинно-родовой формации на всю природу и на весь мир, когда все вещи оказываются живыми существами, объединенными к тому же родственными отношениями. Расцвет М. относится к эпохе расцвета общинно-родовой формации. В эту эпоху возникают все крупнейшие мифологич. циклы, к-рые впоследствии были закреплены в лит. памятниках, напр. Веды, Махабхарата и Пураны – в Индии, Хуайнань-Цзы – в Китае, Авеста – в Иране, Эдда – в Германии и Скандинавии, Илиада и Одиссея – в Древней Греции, и т.д. Первоначальными формами М. являются фетишистские представления, когда одушевляются неодушевленные предметы, их "душа" ("дух", "демон") мыслится от них неотделимой. Более высокой ступенью развития М. является анимизм, когда человек начинает отделять идею вещи ("демона" вещи) от самой вещи. По мере овладения природой, с развитием своего сознания, человек постепенно приучается к более высокой оценке своих разумно-волевых функций, в результате перенесения к-рых на природу создаются образы разумно-волевых богов и героев. С развитием производит. сил общинно-родовые отношения начинают приходить в упадок. На месте первобытного коллективизма зарождается рабовладельческое общество. Рабовладение порождает сравнительно высокое развитие производит. сил, разделение умств. ифизич. труда. На смену мифологич. объяснению природы приходят попытки понять природу как таковую, открыть в ней закономерности на основе зарождающегося научного знания. "Всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, с действительным господством над этими силами природы" (Маркс К., К критике политической экономии, с. 225 и сл.). Ковер-самолет или Дедал, летающий со своим сыном Икаром по воздуху при помощи крыльев, прикрепленных ремнями, являются для нас в век авиации только беспомощной и детской выдумкой, в то время как самостоятельное летание по воздуху в настоящее время является реальным фактом. Современный человек, имея за собой тысячелетний опыт борьбы с природой и победы над ней, в настоящее время глубоко проникает в тайны природы и космоса и совершает такие деяния, которые в полном смысле слова можно назвать чудесными и волшебными. И разница здесь с первобытным человеком вовсе не в том, что отвергаются чудеса, а в том, что первобытный человек совершал эти чудеса в своей фантазии, в своем воображении, пользуясь методами внушения или самовнушения, современный же человек совершает эти чудеса при помощи науки и техники. Будучи в течение мн. тысячелетий формой осознания бытия и природы, М. рассматривается совр. наукой не как бессмыслица и пустое суеверие, а как древняя и возвышенная мечта человека об овладении природой, несмотря на всю свою связь с примитивной цивилизацией первобытной эпохи. "Бог являлся художественным обобщением успехов труда, и "религиозное" мышление трудовой массы нужно взять в кавычки, ибо это было чисто художественное творчество. Идеализируя способности людей и как бы предчувствуя их мощное развитие, мифотворчество, в основах своих, было реалистично" (Горький М., Собр. соч., т. 27, 1953, с. 301). Искусство и лит-ра на протяжении всей своей истории неизменно обращались к М., используя и переосмысляя мифич. образы в художеств. целях и создавая по аналогии с ними свои собственные, вполне оригинальные фантастические образы. В "Медном всаднике" Пушкина, в "Портрете" и "Носе" Гоголя, в "Путешествиях Гулливера" Свифта, в "Коте Муре" Гофмана, в "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина и многих др. произведениях даны мифич. по своему характеру образы, выступающие здесь, однако, в качестве сознательного художеств. приема. Частое наличие мифологич. образов в реалистич. искусстве (напр., мертвецы в "Железной дороге" Некрасова, тень отца Гамлета или ведьмы в "Макбете" Шекспира) безусловно доказывает ту истину, что миф, взятый сам по себе, не имеет никакого существенного отношения к религиозным верованиям, хотя он и связан с ними как в первобытную эпоху, так часто и в позднейшие времена. Непосредственная материализация той или иной идеи в виде одушевленного существа используется в реалистич. иск-ве для создания особого художеств. эффекта, и миф органически вплетается в художеств. ткань реалистич. образа, хотя и остается по своей структуре мифом, т.е. непосредственным, вещественным тождеством идеи и образа. Народность М., ее реализм, ее героизм и предчувствие в ней будущих побед человека, равно как и вопросы о зарождении, расцвете и падении М., об ее прогрессивности или реакционности для данного времени, – все эти и подобные проблемы должны решаться по-разному для разных народов и для разных историч. эпох, а потому требуют спец. исследования. М и ф о л о г и ч. т е о р и и. Возникновение и развитие М. как науки в Европе вплоть до 18 в. было связано с изучением гл. обр. антич. мира, его религии и М. Уже греч. классика, вообще говоря, настроена весьма критически к М. Эсхилу, этому безусловному почитателю Зевса, принадлежит трагедия "Скованный Прометей", в к-рой восхваляется Прометей, ненавистник богов и защитник людей. Еврипид показывает богов и героев в бытовом плане, а Аристофан в своих комедиях изображает их в балаганном стиле. В эпоху эллинизма М. выступает как система лит. приемов для выражения совсем не мифологич. идей. Что касается антич. философии, то уже с появлением первых философов в Греции устанавливается критич. отношение к М. Общеизвестны высказывания элейских философов (см. Ксенофан В11. 12. 14. 15. 16, Diels9). Вместо богов у философов появляются обобщенные стихии (вода, воздух, земля и т.д.) или отвлеченные понятия (число, логос, любовь и вражда и т.д.). Платон и Аристотель углубили критику антропоморфизма. Платон пользовался М. скорее ради художеств. целей, причем многие мифы сочинял сам. Таковы его мифологич. мотивы, напр., в "Федре" и в "Пире". О том, что Платон всерьез отрицает нар. М., явствует из того, что он изгоняет всех поэтов, в т.ч. Гомера и Гесиода, из своего идеального гос-ва (R. Р. III 398А–В; X 595?–608В). Этот ригоризм, впрочем, ослабевает у него в последний период творчества (Legg. 659A–С). Аристотель тоже, по-видимому, не придает большой ценности М., и если она имеет у него к.-н. значение, то только в качестве формы выражения его мыслей о первых субстанциях (Met. XII 8). В этом смысле Аристотель выводит М. из чувства удивления человека перед действительностью, из к-рого в дальнейшем возникает, по Аристотелю, и философия; поэтому любитель мифов в известном смысле оказывается и философом (см. Met. I 2). Впрочем, в своей "Поэтике" Аристотель понимает миф просто как фабулу трагедии, не входя ни в какие вопросы о соответствии этих мифов к.-н. реальности и рассматривая их только теоретико-литературно. В последующем для антич. философии характерно аллегорич. понимание М. Особенно известен аллегоризм стоиков, для к-рых Афина Паллада есть не что иное, как просто "мудрость", а Гефест не что иное, как "огонь", и т.д. Атомисты вообще, и в частности эпикурейцы, учили о богах; но эти боги у них тоже состоят из особого рода атомов, находятся в межзвездных пространствах, предаются блаженной жизни и никак не вмешиваются в ход мировой и человеч. истории. Здесь М. перерождается в своеобразную натурфилос. концепцию, исключающую характерное для М. чудесное вмешательство внешних сил, магию и волшебство (Lucr. V, 1161–1240). Подобное же учение о богах находим и у Демокрита (А 74. 75. 78). Скептики, отвергая познаваемость божеств. отрицали всякую познават. ценность М. [ср. критику понятия бога у Секста-Эмпирика (Sext. Emp-Pyrrh. III 3) ]. Этот просветит. рационализм достиг кульминации в 3 в. до н.э. у Эвгемера, доказывавшего, что боги и демоны суть не что иное, как обожествленные крупные деятели истории (обширный текст из Эвгемера сохранился в лат. переводе у Энния, Fr. Gr. Hist. I A63 frg. 12–26, Jacoby). Эвгемеризм в дальнейшем был в Греции и в Риме необычайно популярен. Им пользовались не только мн. просветительски настроенные историки и философы, но даже "отцы церкви", опровергавшие на этом основании существование языч. богов. Так, эвгемерически толковали антич. богов Лактанций, Арнобий, Фирмик Матерн. Перелом в истории др.-греч. М. наступил в 1 в. до н. э., когда восходящая императорская власть требовала для своего обоснования реставрации древней М. со всеми ее чудесами и фантастикой. Известна в этом отношении деятельность греч. философа 1 в. до н.э. Посидония, с к-рого начинается медленная и постепенная подготовка уже систематич. реставрации древней М. как настоящей и подлинной философии. Именно неоплатонизм (3–6 вв. н. э.) рассматривал каждый мифологич. образ как логич. категорию, составляя из М. целые таблицы логич. категорий. Особенно прославились логич. трактовкой древней М. неоплатоники Ямвлих (4 в. н. э.), Саллюстий и Прокл (5 в. н. э.). При помощи этой мифологич. реставрации древний мир боролся с восходящим христианством. В средние века антич. М. рассматривалась либо как область малозначащих сказок, либо как цитадель земных соблазнов, когда каждый антич. бог расценивался как некий бес. Тем не менее, образуя собой низовое течение ср.-век. культуры, антич. М. стойко держалась вплоть до эпохи Возрождения и являлась одним из источников расцветшего в эпоху Возрождения гуманизма. В период Реформации учение о ведьмах и весь связанный с ним мифологич. комплекс развивали не только инквизиторы Я. Шпренгер и Г. Инститорис (1487), но даже Лютер и проповедник веротерпимости Ж. Боден (1580). Для развития знаний о М. в эпоху Возрождения колоссальное значение имело открытие Америки и связанное с этим знакомство с религией, нравами и обычаями амер. индейцев. Эта культура, имевшая мало общего с европейской, представлялась европейскими учеными в противовес ср.-век. библейской традиции в идеализированном виде. В это время появляются первые попытки сравнит. М., к-рые содержатся в сочинениях М. Монтеня, Дж. Коккьяра, Ж. Лафито (1670–1740), Ш. де Броса (1709–77). Благодаря развитию путешествий, в Европе возникает живой интерес к восточной, "внехристианской" М. Появляется перевод арабских сказок под названием "1001 ночь", принадлежащий востоковеду и путешественнику А. Галлану (A. Galland, Les Mille et une nuits, contes arabes, t. 1–12, 1704–17). К этому времени относится деятельность египтологов, устанавивших, подобно итал. гуманисту Н. Конти (1551) и А. Кирхеру (1652), зависимость библейского учения от Египта. Развивается чисто художеств. подход к антич. М., в к-ром выражалось желание личности сбросить с себя гнет средневековья и защитить свои земные и интимно-личные права. Достаточно прочитать "Триумф Вакха и Ариадны" Лоренцо Медичи (1559) или "Венеру и Адониса" Шекспира (1593), чтобы понять, какие земные страсти клокотали в человеке эпохи Возрождения, когда он обращался к антич. М. Во франц. классицизме 17 в., выросшем в атмосфере картезианской эстетики, М. приобретает ясные и четкие формы, выражая собой идеи и вкусы тогдашней абс. монархии (напр., в трагедиях Корнеля и Расина, в эстетике Буало). В 18 в. наблюдается салонный подход к античной М., характерными представителями к-рого являются, напр., Грекур, Грессе и особенно Парни с его произведениями "Война богов" (1800) и "Переодевания Венеры" (1802). Антич. М. превратилась здесь в собрание шутливых анекдотов, среди к-рых главную роль играли изящные, но не всегда пристойные образы Венеры, Амура, Купидона, Вакха и разного рода веселые и забавные приключения антич. богов и героев. Науч. подход к М. возникает уже в эпоху Возрождения. Боккаччо (1313–75) написал в конце жизни трактат "Генеалогия языческих богов" (опубл. 1472), где он понимает антич. мифич. образы как аллегорию звездного неба. Итальянцы К. Ландино, А. Эвгубин и Н. Комес толковали антич. мифы эвгемерически и аллегорически, понимая иной раз антич. М. как извращение библейской священной истории. В философско-аллегорич. смысле истолковывает мифологию Ф. Бэкон (1561–1626) в труде "Великое восстановление" (1609) и во 2-й кн. "О достоинстве и усовершенствовании наук" (1623, рус. пер. 1874). Голл. филологи 16–18 вв. Г. Фоссиус, Д. Гейнзиус и Гуго Гроций возводили антич. М. то к Финикии, то к Библии. В 18 в. выдающуюся попытку историч. понимания М. предпринимает итал. философ Дж. Вико. В своем соч. "Основания новой науки об общей природе наций" (1725) Вико указывает на четыре ступени ее развития: очеловечивание и обожествление природы (море – Посейдон), начало покорения и переделывания природы (символами покорения природы являлись, напр., Деметра и Гефест), обществ.-политич. толкование богов (Юнона – покровительница браков), очеловечивание богов и потеря ими аллегорич. смысла (Гомер). В эпоху Просвещения о М. писал Б. Фонтенель (1657–1757), к-рый в своих соч. "История оракулов" (1686) и "Происхождение вымыслов" (1724) рисует первобытную М. как вымысел, как область суеверий, предрассудков и обмана. Вместе с Бейлем (1647–1706) он объясняет все чудесное в М. невежеством дикарей. Монтескье и Вольтер также рассматривали древние нравы и воззрения чисто рационалистически, не видя в них никакой внутр. логики. Вольтер и Дидро объясняли все мифы и чудеса исключительно деятельностью жрецов, сознательно обманывавших народ в целях укрепления своего авторитета. Один из гл. представителей англ. эмпиризма Д. Юм в соч. "Естественная история религии" (1757), исходя из политеизма как естеств. религии, пытается объяснить ее весьма популярными в дальнейшем методами психологизма, т.е. выводит ее не из созерцания небесных явлений, а из жизненных переживаний, гл. обр. страха и надежды, невольно переносимых человеком на все окружающее. Виланд (1733–1813), хотя и исходил из учения о высшем существе, истолковывал М. не только рационалистически, но даже эвгемерически. Наиболее значительным для философии Просвещения является то понимание антич. М., к-рое развивал И. И. Винкельман в своей "Истории искусства древности" (1764). В антич. иск-ве и мифологии Винкельман увидел благородную простоту и спокойное величие. Эта концепция перешла к Шиллеру, Гете и многим романтикам. В целом просветительское понимание M. отличалось прямолинейным рационализмом и отсутствием историч. подхода. Исследователи, изучавшие те источники, к-рыми пользовались просветители в своих суждениях о М., приходят к выводу, что эти источники малодостоверны и почти не имеют науч. ценности. Подходя к М. с т.зр. ограниченного бурж. рассудка, просветители рассматривали М. как продукт невежества и обмана, как суеверие, к-рое должно быть искоренено разумом. Новое понимание М. как выражения общенародной мудрости начинается в 18 в. с т.н. "Поэм Оссиана", созданных англ. поэтом Дж. Макферсоном и приписанных мифич. певцу Оссиану, и деятельности нем. писателя и философа Гердера, к-рый исходил из понятия народа как духовной общности, как подлинного творца литературных и в том числе мифологич. произведений. Большое значение имело также учение о М. нем. филолога Хр. Г. Гейне, к-рый доказывал, что мифы суть философемы космоса, выраженные не с помощью отвлеченных понятий, а с помощью фантазии, естественной для первобытного человека. Ш. Ф. Дюпюи тоже указывал, что мифы суть образы божеств. эманации в космосе. Этим самым подготавливалось понимание М., свойственное романтизму, к-рый пытался реставрировать средневековье и еще более древние эпохи вопреки просветительству, но к-рый в области М. как раз впервые стал на позиции историко-реалистич. и философско-теоретич. исследования. И в этом он был прогрессивен. Уже для Гердера М. есть самое существенное, что человек мог сказать о природе и обществе. Для Гердера, как и для романтиков, М., философия, религия и поэзия неразъединимы. Романтизм закрепил и развил гердеровское учение о М., понял ее как выражение духовной субстанции народа и окончательно вышел за пределы классицизма, заменив его устойчивые, пластич. формы непрестанным стремлением в бесконечные дали, будь то глубины человеч. субъекта, будь то всеобъемлющая ширь космоса, будь то всенародная мудрость и творчество, извлеченные романтиками из глубин веков. Романтич. понимание М. прежде всего было художественно-теоретическим. Романтики дали и общехудожеств. трактовку М., получившую отражение в учении о "Kunst-Mythologie", или "художественной М". Представителями этой трактовки М. были К. Ф. Мориц (1757–93) и К. А. Беттигер. В области лит-ры эту теорию развивали Ф. Шлегель и А. Шлегель, Л. И. Арним (1781–1831), К. Брентано (1778–1842), Я. Гримм (1785–1863) и В. Гримм (1786–1859). Ф. Шлегель в своем "Разговоре о поэзии" (1800) ставил задачу создания новой М., к-рая "должна быть произведена из сокровеннейших глубин духа; она должна быть самым художественным из всех художеств. произведений, ибо она должна охватывать все остальные..." ("Jugendschriften", Bd 2, W., 1882, S. 358). Поскольку M. трактовалась в романтизме как откровение нар. мудрости, то вся мировая М. понималась как универсальная символика общечеловеч. мудрости народов. Это символич. понимание М. было представлено Хр. Г. Гейне (1729–1812), Ф. Крейцером (1771–1858), Й. Герресом (1776–1848) и Ф. Бутманом (1764–1829). Филос. основу мифологич. учений дали работы Шеллинга и отчасти Гегеля. Систематич. филос. концепцию мифологии Шеллинг развил в своей "Философии мифологии и откровения", где понятие мифа трактуется при помощи аристотелевского учения о четырех причинах: формальной, материальной, движущей и конечной. Согласно Шеллингу, М. представляет собой субстанциальное единство этих причин. Если формальную причину (вид, облик вещи) понять в буквальном смысле как материальную причину, то идея сразу станет существом, т.е. превратится в чудо или сказку, а если эту волшебную чудесную идею понять еще и как действующую причину и притом как действующую в определенном направлении, т.е. как целевую, то возникает волшебное чудесное существо, действующее само по себе и для своих собств. целей. Это и есть миф. Наряду с этим Шеллинг дал концепцию историч. развития М., к-рую он разработал в трактатах "Мировые эпохи" (опубл. 1861) и "Самофракийские мистерии" (опубл. 1815). К этой трактовке М. примыкает диалектико-историч. концепция Гегеля, к-рый дал яркую характеристику восточной, античной и европ. М. в своем учении о символич., классич. и романтич. художеств. формах. Т.о., в течение первых десятилетий нач. 19 в. романтизм в области изучения М. создал ряд глубоких концепций, представивших М. как продукт общенародного творчества и как выражение народной мудрости. Однако наряду с романтич. трактовкой М. существовали и концепции, выступавшие с критикой романтизма. Так, напр., И. Г. Фосс (1751–1826) прямо нападал на символич. толкование мифов в романтизме и толковал отд. мифы и религии в весьма сниженном и прозаич. виде. Г. Герман (1772–1848) путем произвольного этимологизирования лишал мифич. образы их таинственности и волшебности и сводил их к природным явлениям. Против спекулятивного и филос. истолкования мифов выступал филолог К. О. Мюллер (1797–1840). Вместе с тем он указывал на народно-творческое происхождение М., ее неизбежность для определенных периодов культурного развития и необходимость изучения ее в историческом плане без выведения греческой М. из индийской и с точным учетом всей ее локальной дифференциации. Сходную с Мюллером позицию занимал в России П. М. Леонтьев. Представления о М., созданные романтизмом, получили во 2-й половине 19 в. позитивистское истолкование в связи с развитием эмпирической психологии, а также собиранием и изучением историч. материалов. Большое распространение получает теория заимствования зап. мифов с Востока, к-рую выдвигали в разных странах (Т. Бенфей, Гладстон, О. Группе, Берар). Так, напр., Группе выводил все греч. мифы из Финикии. П. Фукар выводил Элевсинские мистерии из Египта; В. В. Стасов считал, что рус. былинные богатыри ведут свое происхождение из Персии и Индии. Аналогичные идеи развивались в трудах Г. Н. Потанина и раннего А. Н. Веселовского (1838–1906). Учение о миграции мифологич. мотивов и образов от одних народов к другим имеет корни еще в 18 в. Однако наряду с такими вполне доказанными теориями, как происхождение греч. Аполлона из Малой Азии (Виламовиц-Меллендорф) или Гефеста оттуда же (Мальтен), находилось много исследователей, шедших по пути Геродота с его известной египтоманией или Фр. Делича с его панвавилонизмом. Теория заимствования исследовала целый ряд фактов, однако не решила проблемы происхождения М., но лишь относила его к более далеким историч. эпохам. С сер. 19 в. в филос. лит-ре была выдвинута солярно-метеорологич. теория (А. Кун, М. Мюллер, Ф. И. Буслаев, Л. Ф. Воеводский, О. Миллер), истолковывавшая все мифы как аллегорию тех или иных астрономич. и атмосферных явлений. Эта теория, приобретшая огромную популярность, основывалась на данных эмпирич. психологии, к-рая объясняла всю психич. жизнь, исходя из элементарных чувств. представлений. Т. к. солнце является для всякого человека очевидным источником света, тепла и жизни, а мрак и темнота всегда ассоциировались с отрицат. воздействием природы на человека, то эти явления природы и были положены в основу объяснения М. Русский исследователь Л. Ф. Воеводский во 2-й пол. 19 в. так и толковал Одиссея как солнце, женихов Пенелопы – как звезды, а Пенелопу – как луну; завоевание Трои истолковывалось им как восход солнца, греч. герои оказывались солнечными героями, а Елена – луной. У основателей этой теории толкование мифов соединялось с особой теорией языка, по к-рой корень каждого слова тоже обозначал к.-н. природное явление, и М., рассказывавшая о богах и героях и возводившая природные явления в ранг богов и героев, трактовалась как особого рода "болезнь языка". Огромное количество трудов, появившееся в этой мифологич. школе, было посвящено разъяснению именно такого рода корней слов, так что конструировалась исходная индоевропейская религия и М. неба с олицетворением всех происходящих на нем явлений, включая гром и молнию, а также все атмосферные явления. Т.о., солярно- метеорологич. теория в значит. мере соединялась с теорией заимствования. Гл. недостаток солярно-метеорологич. теории заключается в том, что она рассматривала отд. стороны человеч. сознания в отрыве от других и от всей совокупности обществ. отношений в конкретный исторический период; обособление отдельных чувств. представлений есть результат сравнительно позднего развития и не могло существовать в первобытную эпоху. Лингвистическая теория сравнительной мифологии А. Куна и М. Мюллера, поддерживавшаяся такими крупными историками, как Эд. Мейер и Ю. Белох, в наст. время полностью опровергнута. В противовес подобного рода теориям возникали и такие толкования мифа, к-рые сводили его к элементарным формам человеч. практики и сознания. Мифы истолковывались как отражение самых обыденных явлений жизни, в результате чего возникла т.н. "низшая М." (В. Шварц, В. Мангардт, отчасти Г. Узенер). Теория "низшей М." имела большое значение в том смысле, что заставляла исследователей изучать не только крупные мифологич. образы, но и самые мелкие и чисто местные, включая все вообще фольклорное творчество. Вместо солярно-метеорологич. аллегории здесь выдвигалось учение о частном, локальном демоне, почему и всю теорию называют также демонологической. Это обстоятельство позволило "низшей М." сыграть немалую роль в борьбе с идеалистич., а иной раз даже и расистским превознесением индоевропейской прамифологии над М. других стран и народов. Однако и эта теория не могла удержаться долго ввиду того, что ей также был чужд социально-историч. подход к М., и ее мелкие демоны, из к-рых она выводила крупные божества, в свою очередь требовали объяснения, поскольку оставалось неизвестным их социально-историч. происхождение и назначение. Однако философия позитивизма не ограничивалась этими теориями М. Известные психологи-языковеды М. Лацарус и X. Штейнталь толковали М. не как продукт воздействия внешней природы на человека, но, наоборот, как продукт перенесения св-в субъекта на природу. Эти концепции были связаны с т.н. анимистич. теорией, для к-рой М. выступала как ступень примитивного спиритуалистич. сознания, в одинаковой степени свойственного всем народам. Представители этой школы пользовались обширными материалами антропологии, этнологии и этнографии мн. народов и даже отд. диких племен, пытаясь найти в них общие историч. закономерности, полагая в основу всей М. представления о духах, сначала мелких, а затем и крупных. В Англии представителями анимистич. направления являлись Э. Тайлор (1832–1917), Г. Спенсер, Э. Лэнг, Ф. Джевонс; в Германии – Л. Фробениус, П. Эренрейх и др. В 60-х гг. 19 в. в Швейцарии оригинальную разработку получило социологич. понимание М. благодаря деятельности Бахофена, к-рый в своей книге о материнском праве, высоко оцененной Энгельсом, доказывал на материале антич. М. наличие матриархата у всех народов. У Бахофена М. оказывалась уже не просто анимизмом, но получала особого рода социально-историч. осмысление, в основе к-рого лежало миропредставление человека времен материнской общины и к-рое в виде рудиментов осталось в антич. М. Во Франции социологич. направление получило большую известность благодаря деятельности Э. Дюркгейма и его учеников М. Мосса и Юбера. Согласно этому учению, не существует никакого познания и никакой деятельности вне общества того или другого типа. При этом обществ. бытие не сводится ни к биологич., ни к вообще к.-н. материальным фактам, но обладает своей собственной, ни к чему другому не сводимой сущностью. Представление о мире всегда несет на себе следы того или другого типа обществ. развития. Даже всякое чувственное представление отнюдь не является одинаковым во все времена, но обладает той или иной структурой, согласно типу данного обществ. развития. В 19 в. наряду с анимистич., социологич. и антропологич. пониманием М. появились попытки и историч. ее исследования. В частности, возникла историко-филологич. школа, использующая методы лит. и лингвистич. анализа. Так, напр., Г. Узенер на основе анализа языка конструировал целую историю мифологич. представлений, начиная от богов, связанных с данным моментом, и кончая крупными божествами. Филологи 2-й пол. 19 в. – нач. 20 в. У. Виламовиц-Меллендорф, М. Нильсон, О. Керн и мн. др. создали обширные сводки истории антич. М. и религии, используя не только филологич. аппарат, но и данные археологии, этнографии, фольклора, лингвистики и общей истории древнего мира. Выдающейся работой такого синтетич. историко-филологич. типа является 5-томный труд А. Куна о Зевсе. В России представителями историко-филологич. школы являются В. Властов, Ф. Ф. Зелинский, Н. И. Новосадский, С. А. Жеболев, Е. Г. Кагаров, Б. Л. Богаевский, И. И. Толстой. Развитие мифологич. теорий 2-й пол. 19 в. и нач. 20 в. показывает, что позитивистски настроенные ученые-мифологи в решении проблем М. были далеки от понимания народа как творца истории и М. Позитивисты анализировали только отд. стороны М., что, конечно, принесло огромную пользу науке, но окончат. обрисовки М. как продукта всенародного творчества они все-таки не давали. ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (греч. myphos - сказание и logos - рассказ) - тип функционирования культурных программ, предполагающий их некритическое восприятие индивидуал... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(греч. myphos - сказание и logos - рассказ) - тип функционирования культурных программ, предполагающий их некритическое восприятие индивидуальным и массовым сознанием, сакрализацию их содержания и неукоснительность исполнения. Различают: классическую М. как тип культуры, тотально представленный сакрализован-ными программами и базирующийся на архаических формах ментальности, и современную М. как феномен, представляющий собой вкрапление мифа в немифологическую по своей природе культурную традицию в результате сознательного рефлексивного целеполагания (социальная М. как вариант политико-идеологической практики). В структуру как классической, так и современной М. входят: 1) конститутивная (или информационно-содержательная) составляющая, включающая в себя: а) блок онтолого-генетический: космогония в классической М. и, соответственно, легендарно-исторический компонент социальной М., представленный сюжетами о становлении соответствующей социальной системы как упорядочивающей космизации предшествующего социального хаоса (например, миф о "происхождении ариев" или "народа-богоносца"); б) блок героико-генетический: классическая теогония и, соответственно, мифы социальной героики (легенды об "отцах-переселенцах", историко-революционный эпос и т.п.); в) блок прогностический: эсхатология в зрелых формах классической М. и утопии или программные модели построения "светлого будущего" - в М. социальной; 2) регулятивная составляющая, задающая поведенческие матрицы, парадигмальные установки интерпретации, замкнутый цикл ритмических процедур, структурно организующих календарь (календарные праздники в классической М. и, соответственно, регулярность массовых манифестаций и ритмичность са-крализованных идеологических акций - типа партийных съездов - в социальной). К интегральным характеристикам, общим как для классической, так и для современной М., могут быть отнесены следующие: 1. Глобальность масштаба: М. моделирует весь мир (в случае классической М.) и/или всю социальную жизнь (в случае М. социальной). 2. Синкретич-ность М. как совпадение семантического, аксиологического и праксеологического ее рядов: от слитности в архаической М. сакральных космогонических сюжетов с бытовыми технологиями (см., например, вавилонский миф о творении мира посредством разделки туши убитого животного или ближневосточные "гончарные" космогонии) - до самооценки марксизма как "отлитого из одного куска стали". В этой связи разрушение или замена одного (даже частного) фрагмента мифа чреваты гибелью всей мифологической структуры (см., например, частые смены технологической составляющей классической М. как фактор кризиса мифологического типа мировоззрения в целом). В этом смысле миф как феномен синкретической нерасчлененности противостоит такому феномену, как логос (ср. греч. myphos - речь, мнение, слово как единство семантики и сонорики и logos - слово в значении диф-ференцированности, структурности смысла: греч. lego - говорю и лат. lego - читаю, собираю, конструирую). Типично в этом контексте противопоставление Плотином знаковой системы алфавита, предусматривающей рациональное конструирование слова и (при восприятии) его дискурсивную реконструкцию, - иероглифическому аллегоризму, предполагающему непосредственное узрение неразложимого умопостигаемого эйдоса слова=смысла=образа. 3. Структурно-семантическая гетерогенность (пористость содержания): миф при совпадении с действительностью в некоторых (не обязательно узловых) точках заполняет смысловые лакуны фантастическими объяснительно-интерпретационными моделями. 4. Универсальность мифологического ригоризма, т.е. характерное для мифологического сознания отсутствие - в глобальном масштабе - рассогласования между сущим и должным: несмотря на свой драматизм и даже трагичность, мировой процесс в его мифологическом изображении протекает, в конечном счете, в соответствии с предустановленной сакральной программой, которая в классической М. аранжируется как воля богов, а в социальной - как "логика евроцентризма", "историческая закономерность мирового революционного процесса" и т.п. 5. Парадигмальность М. по отношению ко всем формам поведения и деятельности, характерных для соответствующей культуры. 6. Принципиальная инфинитивность (рецитативность) мифа, предполагающая актуальное разворачивание в культуре веера его дериватов: объяснительный потенциал М. может быть реализован только при условии ее перманентного толкования, интерпретации его содержания в конкретных системах отсчета. Миф требует постоянного перетолкования, не допуская при этом критики, и постоянной актуализации его содержания при непременном сохранении исходного ядра смысла. Классическая М. разворачивает разветвленную практику толковании-рецитации: от событийно-синхронных изустных воспроизведений мифологических сюжетов (исполнение былин баяном, спонтанные песни акына или стационарно фиксированные календарные трагедии и мистерии) до оформления традиции толкования текста (см. Экзегетика). Аналогично, и социальная М. предполагает интерпретационную процессуальность (перманентную актуализацию) своего бытия, требуя все новых и новых воспроизведений и толкований (нормативная система массированного цитирования соответствующих "классиков" или сакрализованных идеологических документов, вал популяризационных работ, резолюций и инструкций по поводу последних). 7. Внутренняя установка М. на имманентное понимание и истолкование мифа (в отличие от историко-генетического или любого иного внешнего его истолкования). Именно М. закладывается в культуре герменевтическая традиция интерпретаций как традиция имманентного толкования текста (ибо исходно оно относилось к тексту мифа, а содержание его сакрально), - парадигма герменевтической процедуры унаследована христианством (практика экзегетики) и в целом средневековой культурой, ориентированной на дешифровку иносказаний (общекультурный образ мира как книги, эмблематичность геральдики и символизм "знамений"), воспроизведена культурой Ренессанса (символизм поэзии dolce stil nuovo, стилизация как культурный жанр) и барокко (аллегоризм культурных феноменов и установка на дешифровку и декодирование) и, в конечном счете, положена в основу современной философской герменевтики. 8. Нормативная фидеистичность: для адаптации любого типа М. в массовом сознании ей необходимо своего рода конфиденс-обеспечение, - миф живет до тех и только до тех пор, пока в него верят, и любая критическая аналитика, а тем более - скепсис - невозможны внутри М.; если же они становятся возможными - невозможным становится сам миф. 9. Самосакрализация М., основанная на наличии внутри нее специфических защитных механизмов, представленных различными проективными поведенческими моделями, функционирующими в амбивалентном режиме кнута и пряника (сюжеты наказанного отклоняющегося и вознагражденного типового поведения). В данном аспекте М. фактически изоморфна религиозному сознанию, содержащему соответствующие бихевиор-программы любви и страха. 10. Обязательность механизма сакрализации имени (носителя мифологического сознания), обеспечивающего М. точность адресования: для архаической культуры это сакрализация индивидуально-личного имени как основа именного типа трансляции информации от поколения к поколению (см. Социализация), позднее при коллективном адресовании мифа - надындивидуальное имя этноса (иудеи, эллины, славяне и все др.) в любой этномифологии или класса - в М. политико-идеологической (в ряде случаев возможен инструментальный mixt: например, в варианте фашизма, где этноимя используется в рамках идеологизированной политической М.). Отсюда - столь любимая и широко практикуемая во всех мифологических традициях процедура сакрального поимено-вания или переименования, семантически означающая для носителя мифологического сознания факт присвоения: от архаических номинаций как способа овладения предметным миром до грандиозных кампаний переименования городов и весей и советской практике. 11. Достаточность объяснительного потенциала М., работающего как "вовне" (интерпретационная ассимиляция новых феноменов, попавших в сферу рассмотрения мифа), так и "вовнутрь" (незамедлительное "затягивание" семантических разрывов за счет реинтерпре-тации наличных мифов или создания квазимифа). 12. Имманентная прагматичность: М. выступает базовым средством достижения реальных прагматических целей не только для субъекта сознательного мифологизирования или мифотворчества (если таковой имеется - в случае социальной М.), но - в первую очередь - для своего непосредственного носителя, выступая информационно-технологическим обеспечением хозяйственной, бытовой, коммуникативной и социально-идеологической деятельности и отвечая глубинным мировоззренческим потребностям и латентным ожиданиям массового сознания. 13. Обязательная сопряженность с ритуалом: характерный для классической культовой М. обряд как форма магического действия, направленного на достижение реальных целей иллюзорными средствами (например, связанные с культом Деметры Элевсинские мистерии и сельскохозяйственные ритуалы Аррефорий и Фесмофорий), аналогично - архаические аттические трагедии как связанные с культом Диониса театрализованные рецитации соответствующих мифов (от греч. tragedia - "песнь козлов", т.е. козлоногих сатиров, спутников Диониса); с точки зрения культурного статуса и функций им изоморфны ритуальные действа в системах социальной М., имеющие идеологическое содержание и организационно-интегративные цели, столь же театрализованные и массовые, как и архаические мистерии (вакханалии) и в социально-психологическом плане фундирующиеся сознательной спекуляцией на ностальгически переживаемой современным индивидом потребности в изначально заданном чувстве общности, характерном для архаической общины и утраченном при становлении индустриализма в процессе индивидуализирующей модернизации сознания. 14. Нерефлексивность: как мифологическая культура не предполагает в своем составе мета-культуры, так и идеологическая М. не выдерживает, а потому и не допускает рефлексивного (неимманентного, несакрализованного) подхода. 15. Консервативность: мифологические системы не склонны к инновациям, ибо каждая из них должна быть адаптирована в содержание М. посредством интерпретационного механизма, между тем, частая смена парадигмальной мифологической матрицы разрушает иллюзию незыблемости ее оснований. Классическая М., являя собою исторически определенный тип ментальности и культуры в целом, включает в себя элементы всех конституирующихся в более поздний период форм сознания социума: ранние формы предрелигиоз-ных верований (см. Бог), структуры нравственного долженствования, воплощенные в фабульных сюжетах мифа, первые формы художественного освоения мира и т.д. Соответственно, в содержании классической М. закладываются наиболее фундаментальные вопросы бытия, оцененные позднее как роковые и вечные. Исходно архаическая М. формируется как этномифология (индийские Веды, Махабхарата; китайские Шуцзин, Хуайнань-цзы; древнегреческие Илиада и Одиссея, скандинавско-германские Эдды, иранская Авеста, древнерусские былины, карело-финские руны и т.п.), однако в ходе культурной динамики наблюдается явление контаминации (лат. contaminatia - смешиваю), приводящее к усложнению мифологических образно-смысловых систем. В силу этого, в микшированных культурных средах, во-первых, наблюдается расслоение М. на элитарную (фактически совпадающую с нормативной) и низовую, включающую в себя фольклорную подоплеку, сколы более ранних вытесненных мифологических сюжетов, параллельные типовым объяснительные парадигмы и т.п. (см., например, языческие мифологемы в низовой культуре средневекового христианства: майское древо, пасхальные яйца, рождественская елка и др.) Во-вторых, поскольку мифологическое микширование всегда аксиологиче-ски анизотропно, и одна из взаимодействующих М. неизбежно становится социально санкционированной и доминантной, постольку контаминация приводит к семантико-аксиологиче-ской дифференциации мифологем: мифологемы и персонификации вытесненной мифологической системы включаются в массовое сознание и в смыслообразную систему возобладавшей М. на правах низших или темных (злых) сил. Типовыми характеристиками классической М. являются: 1) антропоморфизм; 2) этиологизм (греч. eitia - причина), понятый как генетизм; 3) гилозоизм - отсутствие в архаическом мифологическом сознании границы между биотической и небиотической составляющими мироздания, - тотальное оживотворе-ние бытия; 4) анимизм - одушевление фрагментов Космоса; 5) конструирование своей архитектоники посредством введения бинарных оппозиций, поступательно смягчающих фундаментальные противоречия бытия (от оппозиции "жизнь - смерть" - к оппозиции "живое - неживое" и далее); 6) гетерогенность времени мифа как структурированного соотношением профанного и сакрального временных периодов, а также основанные на этой гетерогенности циклические представления о времени, предполагающие регулярный возврат временного движения к семантической точке сакральной даты "начала времен" (акта космогенеза); 7) аллегоризм обобщений, предполагающий в качестве своего механизма персонификацию обобщенных явлений. В эволюции классической М. могут быть выделены два этапа: хтоническая М. (греч. chtonos - земля), характерная для периода выделения человека из природы и связанная с аграрными культами плодородия; оформляется в эпоху матриархата, центральной мифологемой хтонической М. выступает великая Мать в различных ее этновариантах (Астарта, Рея-Кибела и др.), а также символизирующие природные силы неантропоморфные мифологемы (змеи, чудовища и др.); эпическая М. (греч. epos - слово, сказание), характерная для периода выделения индивида из рода и связанная со знаменующим эпоху патриархата развитием ремесла; в центр мифологической системы выдвигается образ культурного героя или героя-цивилизатора (Гильгамеш, Прометей и др.), осуществляется иерархическая переструктирировка пантеона: верховным богом становится, как правило, громовержец, т.е. персонификатор мужского начала (стрела как фаллический знак в архаических культурах; молния, бьющая в гладь вод, как символ космогонического брака Неба и Земли): Зевс, Перун и др., в то время как мифологема Великой Матери, напротив, дифференцируется и расслаивается на мозаичный набор частных женских богинь: Афина, Афродита, Артемида, Гестия и др. Типичным для героического эпоса становится сюжет о герое, побеждающем хтонических чудовищ (змееборческий миф в западной культуре, побеждающий змия Георгий Победоносец у славян и т.п.), что символизирует патриархальную доминанту в культуре и вытеснение из зоны аксиологического санкционирования хтонических мифологем. И если в хто-нической М. космогенез интерпретировался как рождение Космоса (миф о сакральном браке: см. Любовь), то в эпосе - как креация ("ремесленные" мифы космотворения). При смене мифологической культуры немифологической классическая архаическая М. не уходит из содержания ментальной традиции, выступая материалом для переосмысления в процессе становления философских форм мышления (см. Античная философия), инструментом символического моделирования, художественной метафорики и др. Образные системы М. входят в золотой фонд как западной, так и восточной культур, выступая содержательно универсальным и аксиологически общезначимым культурным языком (кодом). Применительно к современной культуре можно говорить как о переосмыслении и новом толковании мифологических образов (Т. Манн, Дж. Джойс, К. Кокто, Г. Вагнер, О. Бердслей, Ф. Марк и др.), так и о сознательном мифотворчестве в искусстве (Ф. Кафка, Г. Маркес, Г. Аполлинер, Ф. Супо, Ж. Жироду, Ж. Ануй, Тол-кин, Кэндзабуро Оэ, Т. Янссон, С. Дали, М. Эрнст и др.). Мифотворчество функционирует в современной культуре не только как артистический жанр и средство достижения художественной экспрессивности, но и как философско-методологиче-ский прием (см. современные "гносеологические мифы" в структуре научного познания и методологического исследования, функционально изоморфные платоновскому "мифу пещеры" и типологии "идолов" у Ф. Бэкона). Однако, по своим типологическим характеристикам мифотворчество как художественный жанр и философский прием, будучи близким к М., тем не менее, не совпадает с ней с точки зрения статуса (ибо лишено ореола сакральности) и способов функционирования в культуре (не воспринимается как информация к исполнению и не сопряжено с ритуалом). Современная культура включает в себя также богатую традицию философии мифа, задавшую в ходе своей эволюции следующие парадигмы истолкования М. как феномена культуры: компаративная - как в смысле сравнительного анализа различных эт-номифологий, стимулированного введением в философский оборот мифологического материала не только индоевропейского региона, но и Америки, Африки, Австралии и Океании, начиная от Ж.Ф. Лафито, так и в смысле типологического сравнения мифа с другими формами культуры и сознания: с детским сознанием (Вико), с поэтическим творчеством (Гер-дер и Шеллинг), со сказкой как инобытием мифа, утратившим связь с ритуалом (братья Я. и В. Гримм) и др.; лингвистическая, центрирующая внимание на соотношении семантики и метафорического строя мифа, рассогласование которых ("стирание" исходного смысла метафор) рассматривалось как основа мифогенеза - миф при этом интерпретировался как "болезнь языка" (А. Кун, В. Шварц, В. Манхорд, М. Мюллер); эволюционистская (или антропологическая), в рамках которой М. трактовалась как "протонаука", перерастаемая современной культурой в зрелых ее формах (Тайлор, Э. Лэнг, Спенсер); ритуалистическая (от Фрезера до кембриджской школы М.), анализирующая М. вне ее семантики и объяснительного потенциала, но только с точки зрения представленных в ней структур ритуальных действий, выступающих модельной матрицей социального поведения (Д. Харрис, Ф.М. Корнфорд, А.Б. Кук, Г. Марри, М. Хокарт, С. Хойман, Г. Хук, Т.Х. Гастер, Э.О. Джеймс); функциональная, рассматривающая миф как механизм воспроизведения культурной традиции и психологической интеграции социума (Малиновский, Радклифф-Браун); аффективно-ассоциативная - в диапазоне от трактовки М. в качестве объективации психических комплексов и коллективных архетипов бессознательного до усмотрения в М. средства спасения от "страха перед историей" (Вунд, Фрейд, Юнг, Дж. Кэмпбелл, Элиаде); социологическая, в рамках которой М. интерпретируется как модель структуры родовой общины, основанная на характерных для дологического мышления принципах партиципации, негомогенности и анизотропности пространства и времени и т.п. (Дюркгейм, Леви-Брюль); символическая, интерпретирующая М. как замкнутую семиотическую систему, конституирующую символическую модель мира и в этом смысле нуждающуюся в декодировании (от Кассирера до С. Лангер); структуралистская, трактующая М. (при всей ее метафоричности) как логический механизм снятия остроты фундаментальных мировоззренческих противоречий: так называемая "логика бриколажа", прием медиации как последовательной семантической редукции бинарных оппозиций (Леви-Стросс). Социальная М. представляет собой феномен идеологической практики, конституировавшийся в зрелом виде в 19-20 вв. и представляющий собой сознательно целенаправленную деятельность по манипулированию массовым сознанием посредством специально сформированных для этой цели социальных мифов. Социальная М. включает в себя, таким образом, два необходимых компонента: социальное мифотворчество и адаптацию созданных идеологических мифологем в массовом сознании. Основы философской традиции в анализе этой сферы были заложены Шопенгауэром в контексте анализа идеологии в системе отсчета субъекта, чьи усилия и вся воля, которой он наделен, направлены на то, чтобы векторно сориентировать и наполнить эту волю сознательным смыслом. В интерпретации Ницше идеология как особый тип М. формирует не только "стадные инстинкты" массового сознания, но и соответствующий им некритический стиль "рабского мышления". В собственном смысле этого слова традиция философского исследования социальной М. начинается с середины 19 в., знаменующейся переносом акцента в философии власти с субъекта властных отношений на так называемый "объект власти", что чрезвычайно актуализирует и фактически выдвигает на передний план проблематику идеологического воздействия на индивидуальное и массовое сознание, стимулируя исследования в области социальной М. Ж. Сорелем осуществлено рассмотрение социальной М. как базисной структуры идеологизированного (классового) сознания, основанного не на знании, но на вере. Именно в этом, по мнению Сореля, заключается специфика и преимущество социальной М. по отношению к аналогичному идеологическому феномену - утопии: будучи фундирована верой, социальная М. не может быть подвержена рационально-логической препарации и, следовательно, критике. В индивидуальном измерении миф функционирует как психологический императив, инспирирующий социальное действие, в массовом измерении - как интегрирующая сила, вектори-зирующая скалярные состояния толпы. Фундированный анализ социально-мифологических парадигм идеологизированного мышления представлен в концепциях правящей элиты. Так, анализируя мотивы человеческого поведении, Парето дифференцирует "врожденные психологические предиспозиции" (инновационный "инстинкт комбинаций" и дополняющую его тенденцию к "постоянству агрегатов", чувство социальности и потребность индивида реализовать себя в социальном контексте, чувство собственности и сексуальный инстинкт) как реальные движущие импульсы социального действия, с одной стороны, и камуфлирующие их "деривации" (системы псевдоаргументации и псевдомотивации действия, призванные придать последнему позитивную аксиологическую характеристику, - с другой). По словам Парето, "сущность человека состоит не в разуме, а в способности использовать разум в корыстных целях". В этой системе отсчета социальная М. выступает средством идеологизации и пропаганды, эффективность которого фундирована скрытыми предиспо-зициями массового сознания. Современная философия власти анализирует социальную М. в свете исследования проблемы механизмов формирования социальных иллюзий, разработки конкретных приемов непосредственного целенаправленного воздействия на индивидуальное и массовое сознание посредством как прямой, так и латентной пропаганды, использования возможностей mass-media и multi-media в процессе формирования и прививки идеологем социальный М. в массовые стереотипы сознания (X. Шиллер, X. Блю-мер, X. Лассуэлл, Б. Берельсон, Ф. Балле). М.А. Можейко... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от греч. mutos - предание, сказание и logos - слово, рассказ) - 1) Фантастич. представление о мире, свойственное человеку первобытнообщинной формации.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

        МИФОЛОГИЯ — 1) совокупность мифов в культуре, 2) учение о мифах как способе понимания природной и социальной действительности. В первом значени... смотреть

МИФОЛОГИЯ

   • Mythologia,         Μυθολογία, учение о мифах древних языческих народов, преимущественно греков, т. к. у греков миф достиг самого свободного и бог... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от мифы и греч. слово, понятие, учение), форма обществ. сознания; способ понимания природной и социальной действительности на ранних стадиях обществ. развития. В обществ. сознании первобытного общества М. доминирует. М. ориентирована на преодоление фундаментальных антиномий человеч. существования, на гармонизацию личности, общества и природы. Предпосылками мифологич. «логики» служили неспособность человека выделить себя из окружающей среды и нерасчленённость мифологич. мышления, не отделившегося от эмоциональной, аффективной сферы. Следствием было метафорич. сопоставление природных и культурных (социальных) объектов, очеловечивание окружающей природной среды, в т. ч. одушевление фрагментов космоса. Мифологич. мышлению свойственно неотчётливое разделение субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, пространств. и врем, отношений, происхождения и сущности, безразличие к противоречию и т. п. Объекты сближались по вторичным чувств. качествам, смежности в пространстве и времени, выступали в качестве знаков других предметов и т. п. Науч. принцип объяснения заменялся в М. тотальным генетизмом и этиологизмом: объяснение вещи и мира в целом сводилось к рассказу о происхождении и творении. М. свойственно резкое разграничение мифологического, раннего (сакрального) и текущего, последующего (профанного) времени. Мифологич. событие отделено от наст. времени значит. промежутком времени и воплощает не просто прошлое, но особую форму первотворения, первопредметов и перводействий, предшествующую эмпирич. времени. Всё происходящее в мифич. времени приобретает значение парадигмы и прецедента, т. е. образца для воспроизведения. Моделирование оказывается специфич. функцией мифа. Если науч. обобщение строится на основе логич. иерархии от конкретного к абстрактному и от причин к следствиям, то мифологическое оперирует конкретным и персональным, использованным в качестве знака, так что иерархии причин и следствий соответствует гипостазирование, иерархия мифологич. существ, имеющая семантическиценностное значение. То, что в науч. анализе выступает как сходство или иной вид отношения, в М. выглядит как тождество, а логич. разделению на признаки в М. соответствует разделение на части. Миф обычно совмещает в себе два аспекта: диахронический (рассказ о прошлом) и синхронический (объяснение настоящего или будущего). Содержание мифа представлялось первобытному сознанию реальным и даже в высшем смысле реальным, т. к. воплощало коллективный, «надёжный» опыт осмысления действительности множеством поколений, к-рый служил предметом веры, а не критики. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определ. нормы поведения. Мифологич. мироощущение выражалось не только в повествованиях, но и в действах (обрядах, танцах и т. п.). Миф и обряд в древних культурах составляли известное единство мировоззренческое, функциональное, структурное, являя собой как бы два аспекта первобытной культуры словесный и действенный, «теоретический» и «практический». Уже на ранних стадиях развития М. связывается с религ.-мистич. обрядами и входит существ. частью в состав религ. верований. В качестве нерасчленённого, синтетич. единства М. включала в себя зачатки не только религии, но и философии, политич. теорий, различных форм иск-ва, поэтому столь сложна задача размежевания М. и близких к ней по жанру и времени возникновения форм словесного творчества: сказки, героич. эпоса, легенды, историч. предания. Мифологич. подпочва сохраняется и в более позднем, «классич.», эпосе. Через сказку и героич. эпос с М. оказывается связанной и литpa, в т. ч. повествовательная. Различные формы обществ. сознания и после окончат. выделения из М. продолжали пользоваться мифом как своим «языком», расширяя и по-новому толкуя мифологич. символы. В частности, в 20 в. наблюдается также сознат. обращение нек-рых направлений лит-ры к М. (Дж. Джойс, Ф. Кафка, Т. Манн, Г. Маркес, Ж. Жироду, Ж. Кокто, Ж. Ануй и др.), причём имеет место как переосмысление различных традиц. мифов, так и мифотворчество создание собств. поэтич. символов. Нек-рые особенности мифологич. мышления могут сохраняться в массовом сознании наряду с элементами филос. и науч. знания, строгой науч. логикой. При нек-рых условиях массовое сознание может служить почвой для распространения «социального», или «политич.», мифа (напр., нем. нацизм возрождал и использовал древнегерм. языч. М., а также сам создавал разнообразные мифы расовый и др.), но в целом М. как ступень сознания исторически изжила себя. В развитом цивилизов. обществе М. может сохраняться только фрагментарно, спорадически на нек-рых уровнях. Первые попытки рационального переосмысления мифологич. материала предпринимались ещё в античности, причём преобладало аллегорич. истолкование М. (у софистов, стоиков, пифагорейцев). Платон противопоставил нар. М. филос.-символич. её интерпретацию. Эвгемер (4-3 вв. до н. э.) видел в мифич. образах обожествление историч. деятелей, положив начало «эвгемерич.» толкованию мифов, распространённому и позднее. Ср.-век. христ. теологи дискредитировали антич. М.; интерес к ней возродился у гуманистов эпохи Возрождения, которые видели в ней выражение чувств и страстей эмансипирующейся человеч. личности. Первые попытки сравнит. М. были стимулированы открытием Америки и знакомством с культурой амер. индейцев (Ж. Ф. Лафито). В философии Вико своеобразие «божеств. поэзии» мифа связывается с неразвитыми и специфич. формами мышления, сравнимыми с детской психологией (напр., конкретность, телесность, эмоциональность, проекция человеч. качеств на предметы окружающего мира и др.). Философия мифа Вико содержала в зародыше почти все осн. последующие направления в изучении М. Деятели франц. Просвещения рассматривали М. как продукт невежества и обмана, как суеверие (Б. Фонтенель, Вольтер, Дидро, Монтескье и др.). Концепция Гердера составила переходную ступень от просветит, взгляда к романтическому, он трактовал М. как ноэтич. богатство и мудрость народа. Романтич. философия М., получившая завершение у Шеллинга, трактовала М. как эстетич. феномен, занимающий промежуточное положение между природой и иск-вом и содержащий символизацию природы. Осн. пафос романтич. философии мифа состоял в замене аллегорич. истолкования символическим. Во 2-й пол. 19 в. друг другу противостояли две осн. магистральные школы изучения мифа. Первая из них опиралась на достижения науч. сравнит.-историч. языкознания и разрабатывала лингвистич. концепцию мифа (А. Кун, В. Шварц, В. Манхардт, М. Мюллер, Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. Потебня и др.). Согласно т. зр. Мюллера, первобытный человек обозначал отвлечённые понятия через конкретные признаки посредством метафорич. эпитетов, а когда первоначальный смысл последних оказывался забыт или затемнён, в силу семантич. сдвигов возникал миф (концепция мифа как «болезни языка»). Впоследствии эта концепция была признана несостоятельной, но сам по себе первый опыт использования языка для реконструкции мифа получил продуктивное развитие. Вторая школа антропологическая, или эволюционистская сложилась в Великобритании в результате первых науч. шагов сравнит. этнографии. М. возводилась к анимизму, к некоему представлению о душе, возникающему у «дикаря» из размышлений о смерти, снах, болезни. М. отождествлялась, т. о., со своеобразной первобытной наукой, становящейся якобы не более чем пережитком с развитием культуры и не имеющей самостоят. значения. Серьёзные коррективы в эту концепцию внёс Дж. Фрейзер, истолковавший миф по преимуществу не как сознат. попытку объяснения окружающего мира, а как слепок магич. ритуала. Ритуалистич. доктрина Фрейзера была развита кембриджской школой классич. филологии (Д. Харрисон, Ф. Корнфорд, А. Кук, Г, Марри), причём в 30-40-х гг. 20 в. ритуалистич. школа заняла доминирующее положение (С. Хук, Т. Тестер, Э. Джеймс и др.), но крайности ритуализма вызывали справедливую критику (К. Клакхон, У. Баском, В. Гринуэй, Дж. Фонтенроз, К. ЛевиСтрос). Англ. этнограф Б. Малиновский положил начало функциональной школе в этнологии, приписав мифу в первую очередь практич. функции поддержания традиции и непрерывности племенной культуры. Представители франц. социологич. школы (Дюркгейм, Леви-Брюль) обращали внимание на моделирование в М. родовой организации. Впоследствии интерес в изучении М. сместился в область специфики мифологич. мышления. Леви-Брюль считал первобытное мышление «дологическим», в к-ром коллективные представления служат предметом веры и носят императивный характер. К «механизмам» мифологич. мышления он относил: несоблюдение логич. закона исключённого третьего (объекты могут быть одновременно и самими собой, и чемто другим); закон партиципации (утверждение мистич. сопричастия тотемич. группы и к.-л. объекта, явления); неоднородность пространства; качеств. характер представлений о времени и др. Символич. теория мифа, развитая Кассирером, углубила понимание интеллектуального своеобразия мифа как автономной символич. формы культуры, особым образом моделирующей мир. В работах Вундта подчёркивалась роль аффективных состояний, ассоциативных цепей и сновидений в генезисе мифа. Эта линия интерпретации продолжена у Фрейда и его последователен, усматривавших в мифе выражение бессознат. психич. комплексов. Юнг возводил различные виды и проявления человеч. фантазии (миф, поэзия, бессознат. фантазирование в снах) к коллективноподсознат. мифоподобным символам т. н. архетипам. Эти первичные образы коллективной фантазии выступают в роли «категорий», организующих внеш. представления. У Юнга наметилась тенденция излишней психологизации мифа и расширения его понятия до продукта воображения вообще. Структуралистская теория мифа Леви-Строса, не отрицая конкретности и метафоричности мифологич. мышления, утверждала вместе с тем его способность к обобщению, классификациям и логич. анализу; для прояснения этих процедур и был использован структурный метод. Леви-Стросвидел в мифе логич. инструмент разрешения фундаментальных противоречий посредством медиации прогрессивной замены фундаментальной противоположности менее резкими противоположностями. В целом в зап. исследованиях М. науч. достижениям, как правило, сопутствуют идеалистич. искажения, гипертрофия бессознат. аспекта, антиисторизм. В сов. науке, использующей марксистско-ленинскую методологию, изучение М. шло в основном по двум руслам: работы этнографов в религиоведч. аспекте и работы филологов (преим. «классиков»); в последние годы к М. стали обращаться лингвистысемиотики при разработке проблем семантики. К первой категории относятся труды В. Г. Богораза, Л. Я. Штернберга, А. М. Золотарёва, С. А. Токарева, А. Ф. Анисимова, Ю. П. Францева, Б. И. Шаревской, М. И. Шахновича и др. Гл. объектом исследования является соотношение М. и религии, а также отражение в религ. мифах производств. практики и социальной организации. А. Ф. Лосев отмечал совпадение в мифе общей идеи и чувств. образа, неразделённость идеального и вещественного. В 20-30-х гг. вопросы антич. М. в соотношении с фольклором разрабатывались в трудах И. М. Тройского, И. И. Толстого и др. M. M. Бахтин показал, что нар. карнавальная (антич. и ср.-век.) культура служила промежуточным звеном между ритуальной первобытной культурой и художеств. литературой. Ядром исследований лингвистовструктуралистов В. В. Иванова и В. Н. Топорова являются опыты реконструкции древних балтослав. и индоевроп. мифологических семантик средствами современной семиотики. Методы семиотики используются в работах Б. М. Мелетинского по общей теории мифа.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

Библиография:Из необозримой литературы по мифологии даем наиболее существенное: Mythology of all Races, L. H. Gray ed., Boston, 1916-1928 (богатая библ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

Основные мифы древней Японии собраны в двух национальных эпосах: "Кодзики" ("Записи о деяниях древности"), составленном в 712 г., и "Нихонги" ("Анналы ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от греч. mythos— сказание, предание и logos — рассказ, толкование) — изображение природы, всего мира как населенных живыми существами с их магической, чудесной и фантастической практикой. Всеобщее господство М. в первобытном мировоззрении объясняется всеобщностью общинно-родовых связей и отношений, перенесенных на природу и на весь мир, к-рый воспринимается и трактуется как универсальная родовая . община. Для первобытного сознания М. и являла собой отражение в космически обобщенном виде общинно-родовых отношений. Таково социально-историческое происхождение М., и именно потому она имела всеобщее распространение в течение тысячелетий. Первобытная М. прошла несколько этапов развития. Сначала общинно-родовая значимость не отделяется от физических тел. Этот период М. получил название фетишизма (от фр. fetiche — идол, талисман). Но постепенно внутреннее значение физического тела начинает отделяться от него самого и приобретает более или менее самостоятельное значение. Это фиксируется в совр. науке как эпоха анимизма (от лат. animus—дух). По мере развития человеческого мышления анимизм также получал все более самостоятельные формы: в М. возникают демоны и боги разной степени обобщенности и разной степени самостоятельности. Поздний анимизм порождает образы-представления о героях (Геракл, Тесей), вступавших в бой с разными чудовищами (титаны, циклопы), олицетворявшими устрашающие людей непознанные силы пр.ироды. Так, у греч, писателя Гесиода (VIII—VII вв. до н. э.) рисуется грандиозная картина победы человекообразного Зевса над этими чудовищами и ниспровержение их в подземный мир. В период позднего анимизма (эпоха героизма, представленная в поэмах Гомера) боги не только приобретают в М. человекообразный вид, но и наделяются чертами, соответствующими первобытным представлениям о прекрасном. Общинно-родовая М. в своем буквальном и наивном виде теряет свою силу и исчезает с гибелью общинно-родовой формации, а сменившая последнюю рабовладельческая формация, с характерным для нее отделением умственного труда от физического, привела к умственной критике первоначальной М., используя ее только в аллегорическом виде. В период т. наз. неоплатонизма в античной философии (III—VI вв. н. э.) а порядке реставрации старины восстанавливается и древн. М., но уже не в буквальном или наивном виде, а в виде системы диалектических категорий. В средние века в связи с абсолютным монотеизмом античные боги и герои трс; гуются как нечистая сила, как бесы; в эпоху Просвещения XVIII в. (Просвещения эстетика) — как забавная детская сказка; в эпоху романтизма (начало XIX в.) — как картина чисто логических категорий; во второй половине XIX в.— с позиций сенсуализма и спиритуализма; и в XX в.— в связи с разного рода утонченными буржуазными теориями человеческого сознания. Марк-систско-ленинская теория осмысляет М. как достояние сознания общинно-родовой формации, получающее в позднейших культурах ту или иную интерпретацию и использование в качестве носителя эстетического начала. Эстетическое значение М. обусловлено тем, что в ней представлен так или иначе понимаемый синтез (совпадение, слияние) общей идеи и чувственного образа. Об эстетическом значении и функции мифа и М. писал Маркс, характеризуя особенности развития . и неувядающую прелесть древнегреч. иск-ва. Для последнего М. была не только «арсеналом», но и «почвой», на к-рой оно возникло и расцвело: «Предпосылкой греческого искусства является греческая мифология, т. е. такая природа и такие общественные формы, которые уже сами бессознательно-художественным образом переработаны народной фантазией» (т. 46, ч. I, с. 47—48). Однако Маркс настаивает на историческом подходе, подчеркивая, что не любая М. (напр., не египетская, а именно греч.) могла стать «почвой или материнским лоном греческого искусства» (там же, с. 48), До тех пор, пока сохраняются условия для мифологического отношения к природе, для существования той или иной формы мифологизирования природы, остается возможность зависимости фантазии художника от М. Это обстоятельство дало основание, напр., романтической философии (Шеллинг и др.) трактовать М. как эстетический феномен, занимающий промежуточное положение между природой и иск-вом и предполагающий символизацию природы. М. имеет значение не только для эстетики. Маркс применил в своей теории товара понятие «товарный фетишизм» и, признавая за М. огромную идеальную (изобразительную) силу, писал о чувственно-сверхчувственной «мощи» товаров. Чтобы понять происходящие с товарами причуды, «пришлось бы забраться в туманные области религиозного мифа. Здесь продукты человеческого мозга представляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью, стоящими в определенных отношениях с людьми и друг с другом. То же самое происходит в мире товаров с продуктами человеческих рук» ( т. 23, с. 82). Т. обр., даже независимо от буквального понимания М. эта последняя обладает огромной изобразительной, а значит, и эстетической силой для науки, в т. ч. и для такой трезвой науки, как политическая экономия.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ(греч., от mythos - басня, миф, и logos - слово). Баснословные сказания об языческих богах и героях.Словарь иностранных слов, вошедших в соста... смотреть

МИФОЛОГИЯ

        (от герч. mythos — повествование, сказание и logos — слово, учение).        1. Научная дисциплина, изучающая сохранившиеся мифы (исследование и... смотреть

МИФОЛОГИЯ

⊲ МИѲОЛО́ГИЯ 1759 (мито- 1727), и, ж.Гр. μυθολογία, лат. mythologia, через нем. Mythologie.1.Наука и учебный предмет о мифах, сказаниях древних.В лекц... смотреть

МИФОЛОГИЯ

I. МИТОЛОГИЯ , МИФОЛОГИЯ и, ж. mythologie f., Mythologie <лат., гр. mythologia. 1. Наука о мифах, сказаниях древних, мифология. Феофил Зигфрид Баэр,... смотреть

МИФОЛОГИЯ

с первых лет становления психоанализа внимание исследователей было обращено к мифологии, в чем виделся один из путей понимания человеческой психики. В 1926 году Фрейд недвусмысленно утверждал, что знание мифологии необходимо для успешной работы каждого аналитика. Уже в 'Толковании сновидений' (1900) он использовал миф о Кроне и Зевсе, иллюстрируя универсальность эдипова комплекса. Собственно, само название этого наиболее известного комплекса и стадии детского развития было позаимствовано из греческой легенды или мифа о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, чтоиллюстрирует бессознательную фантазию мальчиков и мужчин. Пионеры психоанализа,такие,как Ранк (1909), работавшие в рамках топографического подхода и новых теорий инфантильной сексуальности, пытались использовать мифы для обоснования положений, которые были выдвинуты психоаналитиками о бессознательном и детской сексуальности. С переходом от топографической теории к структурной и другими последующими изменениями психоаналитической теории и техники мифология стала пониматься шире. Арлоу (1961) подчеркнул, что миф это разделяемая рядом людей фантазия, служащая множественным целям удовлетворения инстинктов, защиты и адаптации группы и ее членов. Индивиду отказано в удовлетворении инфантильных сексуальных желаний это необходимо для цивилизованной жизни, но взамен предлагаются общественно приемлемые версии этих желаний в форме мифа. Общественный миф способствует формированию Сверх-Я, в частности, предлагая индивиду для идентификации приемлемые идеалы Я. Интрапсихический же индивидуальный конфликт, в результате которого вытесняются события детство, часто находит свою кульминацию в возникновении личного мифа. Распространенные версии личного мифа покрывающие воспоминания и семейный роман.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от грсч. mythos предание, сказание, рассказ) -1) совокупность мифов, т. е. созданных народной фантазией сказаний, в к-рых в олицетворенной наглядно-образной бсссознательно-художеств. форме отражаются явления природы и обществ, жизни. На ранних стадиях человек, истории в М. причудливо соединялись элементы реалистич. знаний о действительности, художеств, образы, нравств. предписания и нормы, ре-лиг. представления. Наиболее распространенными являлись рассказы о возникновении и эволюции мира, солнца, луны, звезд и пр., о происхождении животных, появлении человека и т. д. В качестве обязат. элемента миф сохраняется в религии. Мир. религии при своем формировании заимствовали ряд сюжетов др. мифов, в то же время создав новые. Христианство, напр., использовало др. мифы об умирающем и воскресающем боге, искупит, жертве и т. д., разработав одновременно и «оригинальные»: о сошествии «св. духа» на апостолов и др. С развитием человеч. общества М. утрачивает значение универс. средства духовного освоения действительности. Познание закономерностей объективного мира, рост господства человека над внешними силами подрывают ту основу, на к-рой вырастает М. «Всякая мифология, -писал К. Маркс, - преодолевает, подчиняет и преобразовывает силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы» (т. 46, ч. I, с. 47); 2) наука, раскрывающая сущность мифа и описывающая многообразие мифич. феноменов. ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от грсч. mythos предание, сказание, рассказ) -1) совокупность мифов, т. е. созданных народной фантазией сказаний, в к-рых в олицетворенной наглядно-образной бсссознательно-художеств. форме отражаются явления природы и обществ, жизни. На ранних стадиях человек, истории в М. причудливо соединялись элементы реалистич. знаний о действительности, художеств, образы, нравств. предписания и нормы, ре-лиг. представления. Наиболее распространенными являлись рассказы о возникновении и эволюции мира, солнца, луны, звезд и пр., о происхождении животных, появлении человека и т. д. В качестве обязат. элемента миф сохраняется в религии. Мир. религии при своем формировании заимствовали ряд сюжетов др. мифов, в то же время создав новые. Христианство, напр., использовало др. мифы об умирающем и воскресающем боге, искупит, жертве и т. д., разработав одновременно и «оригинальные»: о сошествии «св. духа» на апостолов и др. С развитием человеч. общества М. утрачивает значение универс. средства духовного освоения действительности. Познание закономерностей объективного мира, рост господства человека над внешними силами подрывают ту основу, на к-рой вырастает М. «Всякая мифология, -писал К. Маркс, преодолевает, подчиняет и преобразовывает силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы» (т. 46, ч. I, с. 47); 2) наука, раскрывающая сущность мифа и описывающая многообразие мифич. феноменов.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(греч. mithologia) 1. совокупность мифов, сказок, легенд какого-либо народа и человечества в целом. Как культурный феномен, может играть исключительно важную роль в качестве когнитивной структуры, некоей программы, организующей впечатления, воспоминания и мысли в определённую систему знаний или в некую модель поведения. Мифы, если отвлечься от их формальной характеристики, суть отражение многовекового коллективного опыта общечеловеческого знания и мудрости. Дети, а практически все они, как указывают некоторые психологи, проходят мифологический период своей жизни, способны легко и с большим интересом усваивать этот опыт, делать его достоянием своего бессознательного, причём последнее оказывает в последующей взрослой жизни существенное и может быть даже недооцениваемое до сих пор влияние на их поведение, чувства и образ мышления не только в обычной жизни, но и в периоды психического расстройства. Однако это не даёт основания считать, что мифы сохраняются в генетической памяти индивида и передаются из поколение в поколение по законам наследственности; 2. наука, изучающая мифы, легенды, предания, сказания; 3. ложное, ничем не подкрепляемое, но широко распространённое убеждение .... смотреть

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (греч. mythos — повествование, сказание и logos — учение, слово) — наука, изучающая мифы, их происхождение и отражение в них действительности. При этом под "мифом" понимают фантастическое отражение действительности в первобытном сознании, воплощенное в характерном для древности устном народном творчестве. Миф — возникающее на ранних этапах истории повествование, фантастические образы которого (боги, легендарные герои, события и т.п.) были попыткой обобщить и объяснить различные явления природы и об-ва. Миф — своеобразная форма проявления мировоззрения древнего об-ва и поскольку в ней имеются представления о сверхъестественном, то она содержит элементы религии. Теория палеовизитов инопланетян фактически подвергла пересмотру мифологическое сознание, содержание народного эпоса, фольклора (мифология — гл. наука из арсенала палеовизитологов). Работы в этом направлении (М.Агрест, Эрик фон Деникен, Людвиг Соучек, В.Авинский...) заставляют задуматься: не оказались ли, в частности, великие религии под воздействием того, что "с неба к людям являлись существа, обладающие безмерным могуществом по сравнению с людьми?". См. также "Палеоконтакт".<br><br><br>... смотреть

МИФОЛОГИЯ

совокупность мифов. Мифологией называют также науку, изучающую мифы. Рубрика: роды и жанры литературыЧасть: миф Прочие ассоциативные связи: фольклор "... смотреть

МИФОЛОГИЯ

способ понимания природы и общества на ранних стадиях исторического развития. Мифология господствует на ранних стадиях развития первобытного общества. Миф возникает на основе нерасчлененности человека и природы, вещи и слова; мир воспринимался в мифе одушевленным, а мифологические существа (боги, нимфы, чудовища и т. д.) были олицетворением природных сил. Эти мифические существа считались реальными и действовали соответствующим мифу образом. Так, Зевс действительно порождает гром и молнию. Атлант действительно держит на своих плечах небосвод, Вулкан «ответственен» за извержения и т. д. Для родового общества рассказы о мифологических богах содержали необходимые знания, объясняющие как природные, так и социальные процессы. Различные боги или герои были покровителями того или иного ремесла, той или иной формы трудовой деятельности. Например, как должен действовать кузнец, показывал миф о Гефесте. Таким образом, в мифологии «кодировались» закреплялись нормы и правила политической, социальной и производственной деятельности человека.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

Мифология (греч. mythos – предание, сказание + logos – слово, учение) – совокупность мифов, рассказов, повествований о богах, героях, демонах и пр.,... смотреть

МИФОЛОГИЯ

-и, ж. 1.Совокупность, собрание мифов (в 1 знач.).Греческая мифология. □ В мифологии ей очень понравилась комедия, разыгранная между Вулканом, Марсом ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

1) Орфографическая запись слова: мифология2) Ударение в слове: мифол`огия3) Деление слова на слоги (перенос слова): мифология4) Фонетическая транскрипц... смотреть

МИФОЛОГИЯ

— совокупность древних преданий о богах, духах, героях, стихиях и пр.; основная форма мировоззрения народов на древнейшей ступени их развития. В качестве своеобразного способа освоения действительности миф характеризуется тем, что все предметы и явления воспринимаются в нем как сопричастные друг другу. Отсюда делается возможным беспрепятственное перенесение качеств одних объектов и явлений на другие. Мифология основана на олицетворении сил природы, изображении их в виде чувственных образов, особых существ (людей, зверей). Мифология имела большое значение как источник вдохновения в художественном творчестве и искусстве. В этом плане мифология питает духовную культуру <i>этносов</i>.<br><b>Синонимы</b>: <div class="tags_list"> баснословие, боговщина, одинизм </div><br><br>... смотреть

МИФОЛОГИЯ

свод мифов, наука о мифах, выдающееся достояние человеческой культуры, ценнейший материал жизни, тип человеческого переживания и даже способ уникального существования. В мифе воплощаются тайные вожделения человека, в частности и его галлюцинаторный опыт и драматургия бессознательного. Индивиду психологически неуютно в разорванном, расколотом мире. Он интуитивно тянется к нерасчлененному мироощущению. Миф освящает человеческое существование, придает ему смысл и надежду. Оно помогает одолеть безжалостную, критическую направленность сознания. Вот почему люди так часто отступают от трезвой мысли, отдавая предпочтение миру мечты и архетипических ассоциаций.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от греч. учение о преданиях) способ понимания мира, характерный для ранних стадиях общественного развития, выступающий универсальной формой общественного сознания, для которого свойственно глубокое очеловечивание природы, окружающего мира, наделение его свойствами человеческого бытия и овеществление человека, основанный на генетическом первоначале мира. Историческими формами мифологии были: тотемизм (период охоты и собирательства), антропоморфизм боги олицетворяют различные силы и стихии природы (период земледелия и скотоводства) и анимизм индивидуализация богов (разложение родового строя и переход к классовому обществу).... смотреть

МИФОЛОГИЯ

совокупность мифов какого-нибудь народа и наука, занимающаяся их изучением. Мифология складывалась в эпоху энеолита и бронзового века как исторически первая форма целостного осмысления и переживания человеком мира и своей собственной родовой жизни. Мифология – это мистифицированная и сильно опоэтизированная история народа. Мифы исследуются – в них восстанавливаются первоначальные смыслы, расшифровывается символика, раскодируются образы. Сегодня мифология сохраняется в сказках, обрядах, заговорах, ритуалах и др. формах.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

       1. Фантастич. представл. о мире, свойст-вен. человеку первобытнообщ. формации.       2. В узком смысле слова — вид устного нар. творчества.     ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

корень - МИФ; соединительная гласная - О; корень - ЛОГ; окончание - ИЯ; Основа слова: МИФОЛОГВычисленный способ образования слова: Сложение основ∩ - МИ... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от греч. mythos - предание, сказание, легенда и logos - учение, слово) - англ. mythology; нем. Mythologie. 1. Совокупность мифов данной культуры. 2. Наука о мифах и мифологическом сознании, раскрывающая их сущность, описывающая многообразие мифических феноменов. Antinazi.Энциклопедия социологии,2009 Синонимы: баснословие, боговщина, одинизм... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(от греческого mythos - предание, сказание и ...логия), 1) совокупность мифов (рассказов, повествований о богах, героях, демонах, духах и др.). Наибол... смотреть

МИФОЛОГИЯ

Ударение в слове: мифол`огияУдарение падает на букву: оБезударные гласные в слове: мифол`огия

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (от греческого mythos - предание, сказание и...логия), 1) совокупность мифов (рассказов, повествований о богах, героях, демонах, духах и др.). Наиболее известны мифологические образы Древней Греции, Древней Индии и др. 2) Наука, изучающая мифы (их возникновение, содержание, распространение). <br>... смотреть

МИФОЛОГИЯ

1) 神话[集] shénhuà[jí]греческая мифология - 希腊神话[集]2) (наука) 神话学 shénhuàxuéСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

мифоло́гия, мифоло́гии, мифоло́гии, мифоло́гий, мифоло́гии, мифоло́гиям, мифоло́гию, мифоло́гии, мифоло́гией, мифоло́гиею, мифоло́гиями, мифоло́гии, мифоло́гиях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») . Синонимы: баснословие, боговщина, одинизм... смотреть

МИФОЛОГИЯ

мифологияמִיתוֹלוֹגיָה נ'* * *מיתולוגיהСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

- (от греч. mythos - предание, сказание, легенда и logos - учение , слово) - англ. mythology; нем. Mythologie. 1. Совокупность мифов данной культуры. 2. Наука о мифах и мифологическом сознании, раскрывающая их сущность, описывающая многообразие мифических феноменов.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

ж.mythologie fантичная мифология — mythologie de l'AntiquitéСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

Rzeczownik мифология f mitologia f

МИФОЛОГИЯ

жMythologie f, pl -gienСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (от греч . mythos - предание, сказание и ...логия), 1) совокупность мифов. Наиболее известны образы мифологии Др. Греции, Др. Индии.2) Наука, изучающая мифы (их возникновение, содержание, распространение).<br><br><br>... смотреть

МИФОЛОГИЯ

(1 ж), Р., Д., Пр. мифоло/гииСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ (от греч. mythos - предание - сказание и ...логия),1) совокупность мифов. Наиболее известны образы мифологии Др. Греции, Др. Индии.2) Наука, изучающая мифы (их возникновение, содержание, распространение).<br>... смотреть

МИФОЛОГИЯ

ж. mythologie f античная мифология — mythologie de l'Antiquité

МИФОЛОГИЯ

мифология, мифол′огия, -и, ж.1. Совокупность мифов (в 1 знач.) какого-н. народа. Древнегреческая м. Славянская м.2. Наука, изучающая мифы (в 1 знач.).п... смотреть

МИФОЛОГИЯ

- (от греч. mythos - предание - сказание и ...логия),1)совокупность мифов. Наиболее известны образы мифологии Др. Греции, Др.Индии.2) Наука, изучающая мифы (их возникновение, содержание,распространение).... смотреть

МИФОЛОГИЯ

mitoloji* * *жmitolojiСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ, -и, ж. 1. Совокупность мифов (в 1 значение) какого-нибудь народа. Древнегреческая м. Славянская м. 2. Наука, изучающая мифы (в 1 значение). || прилагательное мифологический, -ая, -ое.... смотреть

МИФОЛОГИЯ

{mytolog'i:}1. mytologi den grekiska o. den romerska mytologin--греческая и римская мифология

МИФОЛОГИЯ

сущ. жен. рода, только ед. ч.міфологія

МИФОЛОГИЯ

Мифолог Миф Миология Миолог Мифология Мио Могол Мяло Олим Оля Миля Миг Лом Иол Имя Илим Иго Игил Гомилия Голо Гол Глия Глиф Гиф Фолио Лиго Лиф Лифо Лог Логия Фол Филя Фил Мило... смотреть

МИФОЛОГИЯ

мифоло'гия, мифоло'гии, мифоло'гии, мифоло'гий, мифоло'гии, мифоло'гиям, мифоло'гию, мифоло'гии, мифоло'гией, мифоло'гиею, мифоло'гиями, мифоло'гии, мифоло'гиях... смотреть

МИФОЛОГИЯ

жmitologia fСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

мифоло́гия, -иСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

МИФОЛОГИЯ мифологии, ж. 1. Совокупность, система мифов. Греческая мифология. 2. только ед. Наука о мифах. Сравнительная мифология.

МИФОЛОГИЯ

мифол'огия, -иСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

gudelære, mytologiСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

ж.mitología f

МИФОЛОГИЯ

ж.mythology- социальная мифология

МИФОЛОГИЯ

мифология ж Mythologie f, pl -gi|enСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

мифологияСинонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

(греч. mythologia) — 1) совокупность мифов; 2) наука о мифах (древних преданиях), религиях и сказаниях о богах.

МИФОЛОГИЯ

Ж mifologiya (1. əsatir, əfsanələr; греческая мифология yunan mifologiyası (əsatiri); 2. miflər haqqında elm).

МИФОЛОГИЯ

совокупность мифов, а также наука, раскрывающая сущность мифа и описывающая многообразие мифических феноменов.

МИФОЛОГИЯ

сущ.жен.1. мифсем, халапсем; чувашская мифология чӑваш мифӗсем2. мифологи (мифсене тӗпчекен йслйлйх)

МИФОЛОГИЯ

архаические, дофилософские повествования, отражающие взгляды на мир, происхождение его элементов.

МИФОЛОГИЯ

Мифология- historia fabulosa; fabulae; mythologia; мифологический - mythologicus;

МИФОЛОГИЯ

Начальная форма - Мифология, единственное число, женский род, именительный падеж, неодушевленное

МИФОЛОГИЯ

Мифоло́гияmaarifa ya hadithi мн.

МИФОЛОГИЯ

от греч). - наука о мифах (древних преданиях), религиях и сказаниях о богах. См. также Миф.

МИФОЛОГИЯ

(от греч). наука о мифах (древних преданиях), религиях и сказаниях о богах. См. также Миф.

МИФОЛОГИЯ

ж. mitologia Итальяно-русский словарь.2003. Синонимы: баснословие, боговщина, одинизм

МИФОЛОГИЯ

• bájesloví• mythologie• mytologie

МИФОЛОГИЯ

мітологія; (мифоведение) мітознавство. [Грецька мітологія (Грінч.)].

МИФОЛОГИЯ

ж. мифология (1. мифтер жыйындысы; 2. мифтерди изилдөөчү илим).

МИФОЛОГИЯ

ж мифология, мифлар; греческая м. грек мифологиясе (мифлары)

МИФОЛОГИЯ

мифология мифол`огия, -и

МИФОЛОГИЯ

{N} առասպելաբանւթյւն դիցաբանւթյւն

МИФОЛОГИЯ

мифология (мифтердің жиынтығы)

МИФОЛОГИЯ

мифология одинизм

МИФОЛОГИЯ

миф||ологияж ἡ μυθολογία.

МИФОЛОГИЯ

міфалогія, жен.

МИФОЛОГИЯ

мифология ж η μυθολογία

МИФОЛОГИЯ

псих. fabulation

МИФОЛОГИЯ

ж. Mythologie f.

МИФОЛОГИЯ

мифология.

МИФОЛОГИЯ

мифология

МИФОЛОГИЯ

мифология

МИФОЛОГИЯ

Міфалогія

T: 263